на старой шинели, и казалось, спал. Петрович подошел и присел на корточки возле старого пса, погладил его по голове и тихим голосом сказал:
– Вставай, дружище, нам пора, времени у нас с тобой совсем мало. Повезло нам с тобой брат, полковник свой оказался, правильный полковник, старый ваш с Серегой должник.
Метис поднял голову и посмотрел Петровичу прямо в глаза равнодушным пустым взглядом.
Петрович вынул из кармана остатки личного дела Метиса, и аккуратно сложил в кожаный чехол от своего штык-ножа. Затем крепким стальным карабином пристегнул его Метису на ошейник.
– Пошли! – Твердым голосом сказал Петрович и, более мягко, уже обращаясь как бы к самому себе, добавил, – Теперь ты оборотень, дружище, теперь тебя нет.
Метис давно научился понимать человеческую речь и привык беспрекословно выполнять приказы. Он вскочил, и слегка прихрамывая, вышел из вольера. Крадучись, практически бесшумно они прошли по длинному коридору, проползли мимо дежурной комнаты, где сидел любитель кроссвордов и, тихо открыв дверь, оказались на улице.
Шел сильный дождь. Казалось, сама природа помогала этому странному побегу.
– Беги к старой голубятне и жди меня там, – наклонившись к самому уху Метиса, сказал Петрович, – завтра утром я сдам смену и заберу тебя. Мы уедем с тобой далеко. Там тебе будет хорошо и все наконец-то оставят тебя в покое, – с этими словами Петрович отстегнул карабин, еще раз посмотрел Метису в глаза, и, перекрикивая шум дождя, крикнул, – Беги!
Старая голубятня находилась неподалеку, и Метис хорошо знал это место. Когда-то Сергей тренировал его там и у него был свой потаенный уголок, где он прятался от хозяина, когда хотел немного пошалить.
Метис выскочил на дорогу, огляделся по сторонам и исчез в кромешной дождливой темноте.
Петрович посмотрел ему вслед, поднял голову, щурясь от дождя, окинул взглядом черное небо, медленно и как-то странно неуклюже сел на ступеньки. Прислонившись спиной к грязной покрытой плесенью стене старой царской тюрьмы, Ерёменко глубоко и облегченно вздохнул:
– Вот и все! – Сказал он сам себе задумчиво, достал пачку сигарет, ловким привычным движением вытащил последнюю сигарету и чиркнул спичкой. Петрович сделал несколько глубоких затяжек, и посмотрел на часы. – Надо же, как быстро летит время, – подумал он, – через пять минут начнется новый день.
Он выкинул недокуренную сигарету, и закрыл глаза.
Спустя час, дежурный офицер, потягиваясь, вышел на улицу и увидел Петровича. Капитан Еременко сидел в той же позе и капли дождя медленно стекали по его безмятежному и спокойному лицу.
– Чего мокнешь Петрович? – Спросил Иван и добавил, – Пойдем лучше чай пить, а то смотри вон, промок совсем.
Петрович не отвечал. Казалось, он крепко спит.
«Вот дела, – подумал дежурный, – ничего не берет эту старую гвардию, что за люди? Крепкое поколение, намного сильнее наших, настоящие
