в Чехии, а в год моего появления расстреляли польских шахтеров. Смерть и новое рождение, они всегда вместе. Детство мое протекало очень болезненно, то ли из-за того, что я рос без отца, то ли из-за переживаний по шахтерам, то ли год был не високосный, а вообще, я много болел.
У меня была спокойная, размеренная жизнь, как у самого обычного человека. Я работал в одной престижной компании, мне приходилось общаться с людьми и стараться сбыть им гнилую, пропитанную насекомыми и плесенью развалину, продать или разменять. Заключать сделки с клиентами была моя первенствующая миссия, кто любит зефир, тот его покупает, не всегда свежий, но всегда сладкий. И на столе восприимчивого поденщика блистает раззолоченная миска пустых орехов. Параллельно я постигал знания в мединституте, который в дальнейшем решил бросить из-за произошедших со мной событий. К тому же я неусидчивый, да и зачем расточать себя понапрасну.
– То есть, по-вашему, учебные заведения вообще не нужны?
– Нужны, – сказал Денис, как говорит чревовещатель, незаметно двигая губами. – Для здорового общения и отсрочки военного долга.
– И только?
– Я за мотивированное самообразование, внеклассное чтение и самостоятельное исследование. – Хронометр включен. – Я жил, как все, и мне это нравилось, вел здоровый образ жизни, получал на завтрак заслуженный зефир, впрочем, я и был, как зефир, как вспушенное с яичным белком фруктовое пюре.
Большую часть времени я проводил со своей матерью, отец ушел от нас, когда мне исполнилось десять лет. Моя мама из тех женщин, знаете, есть такие легкие люди, я в том смысле, что с ними легко, они не лезут в твою жизнь, не нудят бесполезными советами, вроде тех, что нужно пить теплое парное молоко с медом, содой и сливочным маслом, а играть лучше всего в большой теннис, а азартные игры и курение каннабиса приводят к эмфиземе легких. Приводят и все тут, а кто спорит? И не важно, куришь ты коноплю или нет, эмфизема уже необратима. А мне все равно, у меня хроническая астма и ничего не поделаешь, она была и до тенниса и будет после. Кем идти работать, пекарем или пресс-атташе, на кого учиться и учиться ли вообще, во сколько лет жениться, это очень нервирует, а зачем рекомендовать то, что заставляет человека нервничать? Моя мать чуткая женщина, она все понимала и заботилась обо мне молча. И я всегда решал свои проблемы сам. Проблемы, это чересчур помпезно, скорее, задачи, правда, задач, требующих самостоятельных решений в моей жизни было слишком мало.
У нас имелся небольшой, ничем не примечательный продовольственный магазинчик. Как ощипанный павлин он соседствовал с могущественными супермаркетами. Мы торговали продуктами питания – от соли и соленого печенья до маринованных помидоров – ассортимент был небольшой, как и прибыль, благодаря этому просроченное печенье с помидорами доедал я.
Карцинома
Анамнез моей жизни.
Надев очки, Александр Константинович принялся что-то писать мелким, неразборчивым почерком.
– А ваш отец, чем он занимался?
– Да
