неинтересен. Другое дело для школы – это да, практично. Да и в школе требуется владением данным инструментом обучения. Родители воспитывали её очень просто, утверждая, что наука и техника являются всего лишь производными жизни человеческой души, и служат лишь подспорьем развития личного интеллекта, без которого душе жить неинтересно. Но наличие в доме Интернета считается в семье Тумановых нормой, потому что справочное бюро должно работать круглосуточно. А мать из-за скорбных похоронных дел однажды уже просрочила оплату и хоть не принципиально, но всё же по какому-то пустяку отключение Интернета напрягло.
Тамара как раз вошла с улицы и Галка напомнила, чтобы та не забыла вовремя оплатить. А та ей отвечает:
– Денег не хватит, будем покупать карточку.
– Маман, ты чё ваще ку-ку?
Не задумываясь, Тамара отвесила дочери такую затрещину, что та улетела в конец прихожей, а сама, не заморачиваясь, ушла в кухню. Дочь даже не пискнула, Виноградова порода. Собственно, врезала-то она и не Галке, а собственным мыслям, о силе которых дочери тоже не мешает знать. А та кричит оттуда:
– Я бабушке скажу, что ты меня избиваешь!
– Ради бога. Она тебе ещё добавила бы, будь рядом.
– За что?
– Слов не понимаешь, уразумеешь через люли-люли. Я просила тебя больше не заикаться о деньгах, объясняла. За неумение общаться со взрослыми вообще и с матерью в частности. А ещё за то, что ты никак не хочешь включить мозги и понять: со смертью отца лафа кончилась, началась жизнь.
– Попроси у бабушки деньги на Интернет.
– Она не обязана нас кормить. Наша жизнь, доченька, она наша, мы сами её сделали такой, какою она стала.
– Я её такой не делала.
– А жить придётся так, только так, и никак иначе. Всё, обсуждение семейного бюджета кончено.
– Не врубаюсь, почему нельзя попросить денег у бабушки.
– Потому что это совестно. Мы с тобой, молодые и здоровые, а бабушка старенькая. Отстань, у меня тоска.
Со дня похорон крутятся эти две строчки из стиха, типа сонет, что сочинила в юности. И крутятся, и крутятся. А полностью стих не вспоминается. Зато неизбывно другое, теперь самое главное в жизни воспоминание, пусть не самое важное, как рождение Галки, но главное, кладбищенское. Когда покойного мужа вот-вот должны были опустить в могилу, Тамара поняла, что сейчас может рухнуть вослед гробу, утопающему в земной яме из глины и воды, и тогда, как спасательный круг или жилет для мозга её охватило самое, что ни на есть, сексуальное воспоминание о случайном майоре Гусеве в черноморском пансионате. И с действительностью её связывала лишь музыка, что включили по просьбе Галки – пронзительный голос византийского распева… И тут Тамара вспомнила сонет. Вот взял и встал, целиком:
Чтоб после жизни стать звездой,
Достаточно – себя
И пистолета под рукой,
А в остальном –
