это чьи стихи? – спросила я.
– Тссс… – приложил к губам указательный палец мой изумрудоглазый рыцарь. – Это Галактион! (Галактион Табидзе – великий грузинский поэт XX века. – Л.М.)
– Аа, – многозначительно и гордо прошептала я, будто Галактион посвятил свой самый выдающийся шедевр – стихотворение «Мэри» моей бабушке.
– Я не знаю этого парня. Он твой одноклассник? – тараторила я дальше.
– Нет, это Зураб Жвания из девятого класса, но, несмотря на разницу в возрасте, мы с ним дружим, к тому же, он мне очень помогает на республиканских контрольных работах. Вроде он сегодня собирался читать совсем другое стихотворение… и вообще, он большая душка. Лали-бали («бали» по-грузински черешня. – Л.М.), ты всегда говоришь безостановочно?
Я в замешательстве опустила голову, потом поняла, что в такой мученической позе мне долго не продержаться, и высунула язык, так широко разинув рот, что Нукри были видны обе мои миндалины.
Грубо вытуренные из актового зала, мы ещё долго слышали патриотические строки Ильи Чавчавадзе, с закрытыми глазами и искренне, проникновенно исполняемые Лашей Надареишвили:
О матерь Божья! Отчизна – твой удел…
Заступницею будь истерзанного края!
Прими как жертву кровь, которую картвел
Столь щедро проливал, в страданьях погибая.
Довольно этих мук для Родины моей,
Верни моей стране стремление ко благу,
Даруй ей бытие далеких славных дней,
Вдохни в сердца сынов отцовскую отвагу!
– Лали-бали, пойдешь за меня замуж? – услышала я заплутавшие между грузинской классикой и душевной болью слова. – Обещай мне, что бы ни произошло, ты меня дождешься и нашему сыну дашь бессмертное имя великого полководца Александра Македонского!
– Македонского? Ты что, сдурел? Ну при чём тут Македонский? А может, попросту Сандриком назвать, ну в смысле в духе времени. Что за мания величия у тебя?
– Ладно, твоя взяла, представляешь, как нашим внукам будем рассказывать, какими клёвыми и крутыми мы были в молодости, обалдеть!
– Нукри, послушай, а твой отец, часом, не обидится? На что?
– На то, что вопреки кавказским обычаям первого внука не назовут его именем?
– Лали-бали, ну какая ты дурочка, как ты могла такое подумать? Тебя же все любят. А давай-ка детей назовем твоим именем. Посмотри, как звучит: «Лали первая, Лали вторая» и так далее… – хохотал Нукри и параллельно ударял кулаком по школьному портфелю.
– Ты дебил, настоящий дебил, я хочу домой, – безапелляционно заявила я и быстрым шагом направилась к дому.
– Ты что, и вправду обиделась? Ну, хорошо, назовем его, как хочешь, хотя бы Виктором. Это ведь имя твоего отца? Давай сделаем ему такой подарок, – стонал Нукри, с трудом сдерживая смех вперемешку со слезами.
Слова эти, словно выстрел, поразили мое сердце. Виктор – мой отец? Как объяснить этому избалованному жизнью, самодовольному сынку чиновника высокого ранга, что я, его первая любовь Лали Морошкина, не знаю своего отца, известного педиатра,
