ваше сердце, – Лавр замер, подумав, что, не стоит её больше доводить. – Ну, вот ваш сын, к примеру, очень рассчитывает на вашу сердечность, – он хмыкнул.
– Откуда вы знаете?
– Я знаю всех, кто ко мне приходит. А Кешка мой постоянный… посетитель… – мужчина заметил умоляющий взгляд пацана и закашлялся. – Ну, в том смысле, что время от времени заходит сюда, после уроков, разумеется, и не часто, – он увидел, как покраснела женщина и как закатил глаза Кеша. – Ну, а кто побывал у меня больше двух раз, того я называю своим постоянным посетителем. У меня традиция такая, и людям уютнее становится, они лучше себя чувствуют.
– Я полагала, что с возрастом люди становятся мудрее и ошибки юности оставляют далеко позади, но видимо, я попала как раз в такое место, где тусуются те, кто не сумел или не захотел расстаться с детством.
– Может, вы хотели сказать – с глупостью? – Лавр больше не улыбался. Ему было не понятно, почему эта дамочка приятной внешности так отчаянно хочет его оскорбить. Что он ей такого сделал? Он что ли её сына брал с собой на шабаш и научил пить кровь? – Давайте, называйте вещи своими именами, я вижу, вы такая правильная, и в городе не найдётся такого магазина, в котором вы бы встретились с такими вот собственными ошибками юности, не так ли?
– Именно. Вы, как… взрослый человек, должны понимать, что детям здесь не место, и я очень надеюсь, что вы дадите мне слово, что Кеша больше не переступит порог этого… заведения.
– Полагаю, что слово вам должен дать ваш сын. Или вы решили ответственность за его жизнь возложить на меня? Что ж, я готов, но, думаю, надо оговорить ряд условий.
Зоя не знала, оскорбляться ей или стыдиться, она то краснела, то бледнела, а Лавр спокойно наблюдал за ней, ожидая окончания реакции.
– Вы хотите сказать, что за Кешей нет достаточного присмотра и что я плохая мать? – прошептала она, чувствуя, как начинает не хватать воздуха и оттого раздуваются ноздри.
Ну всё, в состоянии тихого бешенства она вообще мало похожа на саму себя и выглядит просто отвратительно, но что поделать, если этот парень задел её за живое.
– Я слишком мало знаю вас, чтобы делать такие выводы, и тем более их озвучивать, – заявил продавец спокойно и Зоя поперхнулась воздухом. Вот уделал её, так уделал. – Но могу уверить вас, что Кешка – один из лучших парней в своем возрасте. Уж поверьте, я, как человек, не вышедший из подросткового возраста и не сумевший, или не пожелавший расстаться со всей этой дурью и глупостями, могу разбираться в подростках, – его глаза жгли её. Или это стыд сжигал её заживо?
Он совершенно справедливо дал понять, что не стоит делать выводы при минимуме достоверной информации. Зойка начала с ярлыков и оказалась в луже. Он же продолжал любезно улыбаться, и казалось, её состояние его забавляло.
– И кстати, к слову сказать, когда я, по странному стечению обстоятельств, посещал факультет радио-физики в нашем универе, да, чего только в жизни не случается, каких странных чудес, один препод, кстати, декан, научил меня относиться к людям с запасом великодушия, авансом, так
