же тебе сказал, познать путь воина можно только через отказ от мирских благ и плотских утех. А если тут все время девки по плацу скакать будут да своими телесами трясти…
Не договорив, дедок посмотрел мне в глаза, видимо намекнув на то, что я, как настоящий пацан, должна понимать, до чего это все довести может. Вздохнув, я печально кивнула: если купол девок только по «телесам» этим злополучным опознает, то понятно, как я сюда прошла. Мне трясти нечем. Ну, разве что только щеками. Смирившись с этим унижением, я промямлила:
– А если бы, ну теоретически, девушка все-таки оказалась на территории Акадэмии, что тогда?
– Ну вообще-то, это невозможно, но если теоретически, то подпадает под нарушение устава.
– И? – Я с надеждой уставилась на локоть дедульки, потому что как раз в этот момент он избавлял меня от челки.
– И? Кхе – кхе – кхе… – снова закашлялся дед – За нарушение устава незамедлительно следует наказание.
– Какое?
– Смерть. – Последовал лаконичный ответ.
И вот тогда я уверилась в том, что отсутствие «телес» отнюдь не так уж и плохо, как могло показаться на первый взгляд.
Тем временем дедок закончил шкрябать мой череп.
– Ну вот и все, удачной тебе службы, малец! – Старческое лицо озарила улыбка, отчего он стал похож на забавного лягушонка.
Дедок похлопал меня по спине, подталкивая к выходу. Я поплелась в душевую.
Интересно, как так получилось, что я все-таки прошла через этот Ар – Бар – Бур? Или даже магия не признает во мне особь женского пола? Великолепно, ничего не скажешь. С такими грустными мыслями я залезла в кабинку, прихватив с собой форму.
Упругие капли звонко шлепали по лысой голове. Кап – кап – кап…
– Эй! Новобранец! Давай закругляйся, опоздаешь на тренировку, а лейтенант такого не прощает! – Донесся до меня голос.
Я быстро намылилась, смыла вонючую пену и не вытираясь (так как нечем), натянула на себя форму – рубашку, что-то сильно напоминающее укороченные рейтузы и комбинезон.
Хорошо, что размерчик не мой, а то бы не влезла. Поди натяни быстро одежду на мокрое тело!
Я вылезла из кабинки и бухнулась на скамейку. Подвернув штанины, напялила сапоги и уставилась в недоумении на какие-то тряпочки, которые прилагались к сапогам. Наверное для того, чтобы эти самые сапоги протирать.
Ух ты, заботливые какие! Лучше бы полотенце дали.
Я засунула тряпочки в карман и потопала за сопровождающим. Сопровождающий, кстати, не был Конопушкой, что меня не обрадовало. У Конопушки лицо хотя бы доброе, а этот мрачный, ощущение такое, словно на казнь меня ведет.
Когда мы вышли из полутемного помещения, солнце стояло в зените. Кто бы мог подумать, что прошло так мало времени? По мне – так целая жизнь.
Новобранцы стояли в шеренге, лицом к лейтенанту, который осматривал их своим фирменным взглядом «что – за – мерзкое – насекомое – прилипло – к – подошве – моего – сапога».
Я
