сторонам дороги черными стенами возвышались деревья.
– Зачем я это делаю? – непролитые слезы сдавили горло, глаза обожгло.
Эшли знала: разговоры уже не помогут. И раньше бы не помогли. Больше никто не поможет.
Еще двадцать минут. Двадцать минут уговоров самой себя, и в итоге она уже здесь, перед старым, обветшалым зданием с огромной надписью: «Психиатрическая лечебница Дэвилспейнда».
– Что я делаю?
Она продолжала спрашивать себя, когда вышла из машины. Продолжала спрашивать, когда направилась по гравийной дорожке к воротам.
Зачем она здесь? Чтобы унизиться окончательно? Для того, чтобы дать понять самой себе, что она больше не нормальная девушка?
Двор больницы был пустынным, мрачным и холодным. Все это заставило поежиться, и закутаться в длинную куртку, едва спасающую от ночного ноябрьского ветра. В сопровождении скрипа высоких деревянных дверей Эшли вошла в здание, которое внутри было таким же отстраненным, как и снаружи.
Из администрации девушку направили в кабинет доктора Грейсон, предварительно спросив назначено ли ей. Как бы отвратительно это ни было – да. Но не сегодня. И не в это время.
Кэри Хейл помог ей с этим, несмотря на то, что Эшли не просила.
«Это место пугает».
Коридор на нужном этаже был узким, с высоким потолком и флуоресцентными лампами. И пока Эшли дошла до кабинета доктора Грейсон, сомнения превысили границу. Девушка села в кресло перед дверью и окунулась в мысли. Принялась нервно дергать ногой.
Что она в действительности тут делает? Эшли не считает, что кто-то может помочь ей. Она пришла, потому что ее попросил Кэри Хейл. Иногда казалось, что Эшли сделает все, что не попросил бы Кэри, но сегодня… она не может… она не может говорить об этом, не может даже думать об этом!
– И ты снова сделаешь это?
Эшли подскочила в панике оглядываясь, но тут же опустилась на стул, нервно сжав руки на коленях. Она неосознанно стала прислушиваться к голосам из-за двери напротив.
– Я спросила, что ты собираешься с ней делать?! – все тот же раздражающе резкий женский голос. Он показался Эшли знакомым, но она не обратила на это никакого внимания. Все, что волновало ее сейчас – время. Через десять или пятнадцать минут ей придется войти в кабинет. А если не сегодня, то завтра. Это придется сделать. Она обещала.
– Ева! – другой голос, тоже женский, осадил собеседницу. Губы Эшли приоткрылись – она вспомнила голос. Это была Ева Норвуд, президент школы.
Что она делает здесь, в этом месте?
Конечно было немного любопытно, по какой причине староста пришла сюда, но еще сильнее Эшли хотелось избежать с ней встречи. Она осторожно поднялась на ноги и на цыпочках двинулась к лестнице.
– Я не стану молчать, ясно?!
Эшли остолбенела, сжав пальцы в кулаки. Прислушалась.
– Я слишком долго молчала! Кого еще ты собираешься убить, Кэри? Может, меня?
– Ева! – незнакомый
