добрых и отзывчивых глаз девушка никогда не встречала. Она отошла к стене, прижимая обе руки к груди словно защищаясь, но Иэн не сделал к ней ни шагу.
Таинственный разговор в кабинете за закрытой дверью стих.
– Я пришел к Рейчел, – парень произнес мягким, убаюкивающим голосом, которым говорил всегда и со всеми. Его, казалось, ничуть не заботило, что он встретил здесь хищницу, которая днями преследовала его в школе. Зато Эшли озаботилась:
Рейчел? Кто это? Его девушка?
«Я должна уйти».
– Это… моя мама, – пояснил Иэн. Его глаза были широко открытыми и искренними, и ничуть не удивленными. Не было немого вопроса, который скользил во взгляде: «Ты сумасшедшая, поэтому ты здесь?». Он в очередной раз продемонстрировал спокойствие:
– Рейчел Грейсон. Разве ты не к ней пришла?
Казалось, сердце Эшли оборвалось и ухнулось вниз.
Он может рассказать в школе, что видел ее в больнице. Иэн может отомстить Эшли за то, как она обращалась с ним. Почему она не знала, что этот парень-оборванец – сын доктора Грейсон?
– Нет, я пришла… пришла… у меня здесь бабушка… она…
Ничто в лице Иэна не изменилось, но Эшли поняла, что он не верит ей и замолчала. Несколько секунд напряженной тишины, когда девушка готова была сгореть со стыда, они смотрели друг на друга. Потом она обрела способность ясно мыслить, и почти не заикаясь выпалила:
– Мне надо идти!
Кажется, Иэн хотел что-то сказать, но Эшли не дала ему такой возможности: сжимая до боли кулаки, она поспешила к лестнице, со страхом ожидая завтрашнего дня. Иэн всем расскажет, что видел ее в психушке. Точно расскажет. Но, перед сном ее внезапно посетили и другие мысли; она вспомнила подслушанный разговор:
– Ты пришел за ней?
– Да.
Мысли сменялись одна другой, и изредка выплывало лицо Иэна Грейсона. Он не был удивлен, но все равно выглядел так, словно к нему на чашечку чая заглянул динозавр.
Неожиданно для себя, Эшли тихо рассмеялась и тут же шокировано замолчала.
Она не смеялась уже давно.
Ночью меня снова мучили кошмары.
Небо затянуто тяжелыми, черными тучами готовыми обрушиться мне на голову. Холодно. Необычно холодно для начала ноября. Разъяренный ветер срывал листья с деревьев целыми клочьями и швырял на землю, не щадя. Болезненными порывами врезался мне в лицо, растрепывая волосы, проникая сквозь одежду, под кожу. Хотелось лишь одного – вернуться домой.
Почему я вышла на улицу в тот день? Предчувствие говорило мне оставаться дома, но я пошла к Дженни, потому что у подруги была очередная истерика по поводу предстоящего ужина с Элизабет Хольт, невестой отца.
До ее дома всего пятнадцать минут пешком.
Нужно было взять машину.
Я должна была взять машину, и тогда ничего бы этого не случилось.
Со
