прогулка. Речь идет лишь о том, чтобы помочь французам избежать вмешательства индейцев в конфликт, а в сущности, отобрать у Фипса добычу, хотя он имеет на нее некоторые права. Он будет в ярости, но мы ни в коем случае не развяжем бой.
Жоффрей сжал Анжелику в объятиях.
– Как бы я хотел взять вас с собой.
– Нет, это невозможно. Я не могу оставить Абигель. Я пообещала ей, что буду присутствовать при родах… и, сама не знаю почему, мне за нее страшно. К тому же я чувствую, что и ей, хотя она смелая женщина, как-то не по себе. Мое присутствие ободрит ее. Я должна остаться.
Анжелика несколько раз тряхнула головой, словно отгоняя искушение, повинуясь безотчетному желанию вцепиться в Жоффрея, во что бы то ни стало последовать за ним.
– Не будем больше говорить об этом, – решительно сказала она и уселась в кресло. Приняв ее движение за сигнал об окончании игр и разговоров, котенок прыгнул к ней на колени и свернулся клубком.
Он был таким дружелюбным и довольным жизнью, что Анжелике передалось немного его спокойствия. «Онорина будет от него без ума», – подумалось ей.
Онорина! Сердце Анжелики тревожно сжалось. Жоффрей уедет, и ей придется бороться совершенно одной. Против какой угрозы?
А вдруг в игру вступит то незнакомое судно с людьми на борту, которые словно бы получили задание запутать их судьбы? Кто их направил? Канадцы? Англичане?.. Такое предположение не выдерживало никакой критики. Отношения с соседями выглядели более определенными. Канадцы посылали проклятия, нападали. У англичан были другие заботы, нежели беспокоить полезного для них человека, с которым они заключили выгодные соглашения.
Тогда кто? Личный враг Жоффрея? Домогавшийся места соперник в делах, исподтишка стремящийся подорвать дух первых поселенцев? Ведь кто-то уже исподволь пытался настроить его против Золотой Бороды!
Но в таком случае почему ополчились против нее? Анжелика постоянно чувствовала себя под прицелом, и это угнетало ее. Ощущение было таким отчетливым, что ей казалось, если бы не она, Жоффрей мог бы спокойно существовать.
Анжелика не удержалась и поделилась с ним своими размышлениями:
– Если бы меня не было подле вас, ваше положение было бы гораздо проще, я чувствую.
– Если бы вас не было подле меня, я не был бы счастлив.
Он посмотрел вокруг.
– Я в одиночестве построил этот форт. Вы исчезли из моей жизни. И все же в глубине души я не верил в вашу смерть. А найдя Флоримона и Кантора, я понял, что это залог чего-то, какое-то обещание. «Она придет, она вернется, моя возлюбленная…» Это глупо, но я неосознанно добавлял некоторые детали специально для вас… Это было как раз незадолго до того, как я собрался возвращаться в Европу. И надо же было так случиться,
