нацистской идеологии».
Видимо, дышать было нельзя, пока этот закон существовал. Дышать, есть, пить, думать. Как колодка на ноге он висел. Иначе зачем такая спешка?
Отменила рада и закон, касавшийся «ответственности за осквернение или разрушение памятников, воздвигнутых в память тех, кто боролся против нацизма в годы Второй мировой войны, советских воинов-освободителей, участников партизанского движения, подпольщиков и жертв нацистских преследований».
Потому что – как строить новую свободную страну с таким законом? Как ходить по улицам, смотреть людям в глаза, если может иметь место ответственность за разрушение каких-то там памятников? Нет, этого нельзя допустить.
Сколько потом стояло крика и плача, что новую украинскую власть, принёсшую стране свободу на Майдане, оболгали!
Но как можно оболгать – такое?
Зачем вообще что-либо по их поводу лгать, если люди сами снимают на всеобщее обозрение свои порты, и так стоят, с портами на полу: вот мы какие, взгляните, нравится?
Весь март в Донецке, Луганске, Харькове, Одессе шли массовые антимайданные митинги. Воссоединение России с Крымом (можете называть это аннексией, агрессией или захватом – это всего лишь слова; всякий может использовать по вкусу любое) подействовало на миллионы людей Юго-Востока оглушительно: многие и многие были уверены, что завтра подобное произойдёт и с ними, у них.
Наверное, однажды кому-нибудь надо будет объясниться, почему этого не произошло.
Я всего лишь могу поделиться своими представлениями, со своей, очень малой точки обозрения.
Вы можете себе представить дугу от Харькова до, к примеру, Одессы? 547 км! На этой территории живут миллионы и миллионы людей, больше, чем во многих европейских странах, или даже в целом букете из нескольких небольших европейских стран.
Никакой гарантии, что все эти люди настроены пророссийски, – не было. Напротив, многие из живущих на этих землях украинцев были настроены антироссийски.
Не большинство, но очень и очень многие.
Статистики мы не имеем и едва ли её когда-нибудь получим, но очевидцы традиционно замеряли ситуацию предельно просто: полгорода «за», полгорода «против» – например, в Одессе, две трети населения «за», одна треть «против» – скажем, в Харькове, и треть населения «за», треть «против» и треть не определилась – где-нибудь в Запорожье.
Но ведь на этих территориях находились ещё и органы полиции, спецслужбы, располагались воинские части; работали, наконец, государственные органы, которые ни о каком сепаратизме даже не помышляли.
Как вы себе представляете «русскую весну» на таком пространстве? Это не Приднестровье и не Абхазия – это колоссальные пространства, на которых можно смело затевать столетнюю войну, и она продлится всё столетие без обеденного перерыва на перемирие.
Это не Крымский референдум на практически замкнутой территории, с 90-процентной поддержкой
