двести пеших воинов, семьдесят конных и двести стрелков-телохрани-телей, чтобы с третьего часа ночи идти в Кесарию, а также приготовить ослов, чтобы, посадив Павла, в безопасности препроводить его к правителю Феликсу. Под столь сильным прикрытием Павел на следующую ночь был отвезен в Антипатриду. Поскольку дальнейший путь, по причине отдаленности от Иерусалима, был менее опасен для узника, то телохранители и пешие воины возвратились отсюда в Иерусалим, предоставив его охрану одним конным воинам. По прибытии в Кесарию Павел немедленно был представлен Феликсу вместе с письмом от тысяченачальника, следующего содержания:
«Клавдий Лисий достопочтенному правителю Феликсу желает здравствовать. Этого человека, которого иудеи схватили и готовы были убить, я, придя с воинами, отнял его, узнав, что он римский гражданин. Потом, желая узнать, в чем обвиняли его, привел его в их синедрион и нашел, что его обвиняют в некоторых спорных мнениях, относящихся до их закона, но что нет за ним никакой вины, достойной смерти или оков. А так как до меня дошло, что иудеи на него злоумышляли, то я немедленно послал его к тебе, приказав и обвинителям, чтобы они говорили на него пред тобой. Прощай» (ср. Деян. 23, 26–30).
Прочитав это письмо, Феликс спросил Павла, из какой он области, и, узнав, что он киликиянин, сказал: Я выслушаю тебя, когда явятся твои обвинители (Деян. 23, 35). До того времени велено было Павлу находиться под стражей в Иродовой претории[19].
Через пять дней обвинители явились, приведя с собою для большего успеха в деле судебного оратора, именем Тертулла. Наемный защитник лжи, величая Феликса миротворцем и благодетелем иудейской страны (который, по свидетельству Тацита[20], с царской властью соединял сердце раба и очернил память свою многими злодействами), обвинял Павла в возмущении народного благоденствия, в пренебрежении законом и осквернении иудейского храма. Иудеи единогласно засвидетельствовали истину его слов. Павел же, когда правитель дал ему знак говорить, отвечал: зная, что ты многие годы справедливо судишь народ сей, я тем свободнее буду защищать мое дело. Ты можешь узнать, что не более двенадцати дней тому, как я пришел в Иерусалим для поклонения (а не для осквернения храма, как клеветал Тертулл). И ни в святилище, ни в синагогах, ни по городу они не находили меня с кем-либо спорящим или производящим народное возмущение, и не могут доказать того, в чем теперь обвиняют меня. Но в том признаюсь тебе, что по учению, которое они называют ересью, я действительно служу Богу отцов моих, веруя всему, написанному в законе и пророках, имея надежду на Бога, что будет воскресение мертвых, праведных и неправедных, чего и сами они ожидают (Деяы. 24, 10–15).
Таким образом, Павел не скрывал сущности дела, своего образа мыслей и отношения Христианства к иудейству и не думал обманывать своих судей тем, что он продолжает якобы держаться иудейства в прежнем его виде.
Посему и сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть
Дворец, построенный Иродом Великим, в котором жили прокураторы.
Публий Корнелий Тацит (ок. 58 – ок. 117) – римский историк («Анналы», «История», очерк «Германия»).
