струна.
– Началось… – одними губами прошептала Тинара.
Стало темнеть, по верхушкам деревьев пробежал ветер, запахло тленом. В вышине сверкнула фиолетовая молния, а затем устремилась к земле и ударила в могильный холм, раздался жуткий грохот, ударной волной Этель выбросило за оградку. Земля задрожала, теперь попадали мы все, а ветер усилился, и теперь это был почти ураган. Я вцепилась в прутья оградки, сестры последовали моему примеру. В небесах бесновались фиолетовые молнии, гремел гром, выл ветер, а гонимый им песок висел в воздухе и норовил залепить глаза. Вскоре к какофонии звуков присоединился еще один, в котором я с ужасом распознала смех. Жуткий, потусторонний смех.
Я намертво вцепилась в прутья ограды и мельком огляделась: напротив то же самое сделали Тинара и Йена, Лисса подползла и прижалась ко мне, чуть дальше Этель судорожно держалась за землю, а Латта упала в обморок или сделала вид, что упала. Тем временем земля, продолжавшая до этого момента содрогаться, вдруг треснула за оградой, и на поверхность вылетел гроб, выглядевший на удивление новым. В сопровождении жуткого смеха сей предмет взмыл вверх. Хлопок – крышка отскочила. А дальше я замерла, так как из гроба начала показываться колдунья. Сначала показалась голова с черными волосами, а потом некромантка медленно поднялась в полный рост. Встав на ноги, она оглядела нас, не переставая жутко хохотать. Пока я раздумывала, что сделать: пуститься наутек или последовать примеру Латты, ведьма еще раз оглядела нас, резко замолчала и щелкнула пальцами. Ветер прекратился, земля перестала дрожать, лишь на темном небе продолжали искрить фиолетовые молнии. Я смотрела на мертвую некромантку, подняв голову. Прошедшие годы не превратили ее, как мы думали, в скелет: свежее лицо, только очень бледное; черные блестящие волосы, собранные в высокую прическу, украшенную самоцветными каменьями; длинное лиловое платье покроя прошлого столетия. Лишь зеленое призрачное сияние вокруг колдуньи указывало на то, что перед нами неживой человек.
– Хм… – некромантка отряхнула и без того чистое (!) платье, – кажется, я должна спросить: «Кто посмел тревожить мой покой?..» Ну или что-то вроде этого?
Я ошалело хлопала глазами, рядом нервно сглотнула Лисса, а колдунья между тем продолжила:
– Ну-с, здравствуйте, девочки!
А потом, странно глянув на Этель, добавила:
– Рада увидеть тебя, внученька.
Мы дружно открыли рты, а старшая кузина выдавила из себя:
– К-кто? П-простите, что вы сказали?
– Внученька, – терпеливо повторила мертвая некромантка.
Мы с Лиссандрой переглянулись, а Этель уже несколько смелее изрекла:
– И-извините, но вы ошибаетесь. Мою бабушку звали Товилией.
Колдунья покачала головой:
– Нет, зайка, это ты ошибаешься. Я твоя бабушка, а Товилия была моей подругой.
– Как так? – само собой вырвалось у меня.
– Неправда все это! Бабушка вас убила! – добавила Лисса.
– Ой-ой! – все, что сказала Йена.
Мы с рыжей
