в терпкий аромат свежесорванной зелени. В подлеске росла малина, а в колючих спутанных кустах, кажется, засел матерый лис. Любопытный зверь затаился, изучая вторгшихся на его территорию гостей. Я переливчато свистнула. Едва уловимый шелест спустя пару мгновений подсказал, что лис, оставив мускусную метку на ближайшей сосне, неспешно удалился.
Тихо подошел Ивер, старший в этой компании, протянул кружку. Обернувшись на хруст веток под его ногами, я привстала, пробежала пальцами по протянутой руке, перехватила горячую кружку:
– Благодарю.
– Если желаете, ужин готов.
Отрицательно качнула головой.
– Ну что ж… – Ивер присел рядом, устало вздохнул и ссутулился. – Я заметил, что у вас нет припасов…
– Предпочитаю путешествовать налегке.
Еще одна партия выщипанных травинок сплелась в косичку. Подобрав ноги, я свернулась калачиком, устроив подбородок на коленях.
– Это чревато возможностью остаться голодной. – Шорох одежды, тихий хруст бумаги, звяканье железа. – Берите.
Приняв кусок лепешки, украшенный сверху, судя по запаху, чем-то копченым, я хмыкнула:
– Боги не оставят голодной свою верную слугу…
– Хм, а по виду не скажешь.
Ивер еще находит в себе силы шутить. Но я и вправду худа и тоща, как хворостина, и так же гибка порой и прочна. Много кто пытался меня сломать, да получали с оттяжкой по рукам.
Ночью я долго лежала без сна, слушая лес. Он шептал, накрывая вуалью звуков стоянку. В отдалении подвывал волк, зовя волчицу, совы перекрикивались, выискивая заблудшую мелочь, щелкали и пищали мыши, ночной соловей надрывался, перекрикивая токующего на пустом стволе глухаря. Ну… может, и не глухаря. Мало ли какие здесь птицы под звездами просыпаются.
Тонкий аромат вечерницы выплывал на дорогу, смывая с нее пыльные и душные следы людей, хищники таились в буреломах и крались среди зарослей. Жизнь продолжалась, просто чуть сменился ее ритм… Под биение сердца ночного леса я и уснула.
В полдень следующего дня моя звонкая мелодия наконец-то растеклась по широкому лугу, от границы леса и далее, запуталась среди скалистых отрогов низких, похожих на хребет дракона гор. И вернулась приглушенной, отразившись от высоких каменных стен, рисуя передо мной картину.
Приземистые толстые башни, островерхие крыши, зубчатые покатые навесы, узкие амбразуры. Пахнуло жильем и свежей родниковой водой. Где-то поблизости журчал ручей, стремительным потоком виляющий среди кочек.
Я спешилась, шурша посохом по густой траве, неспешно направилась к замку.
Азурок… последний оплот Тьмы в этих краях. За спиной среди спутников расслышала нотки оживления. И надежды если не на безопасный приют, то хотя бы на короткую передышку для изгнанников и беглецов. А кем еще эти люди могут быть?
