глубокой темноты группа нейтрализации Гаурдака, больше уставшая от развлечений, назойливого внимания армии придворных и прислуги и бесплодных попыток завязать разговор про предстоящее путешествие, чем от пути по сулейманскому небу, была препровождена в покои в Малом Круглом гостевом дворце в самом центре старого сада, да там и оставлена.[10]
Эссельте, как одинокая девица, получила отдельные апартаменты в первой трети разделенного на секторы дворца. Иван и Серафима – семейная пара – рядом. Оставшиеся апартаменты были отданы в безраздельное пользование холостякам.
Погасив прикроватные лампы, лукоморцы с блаженным удовольствием вытянулись на воздушной – без преувеличений – перине,[11] натянули покрывало и, не успев обменяться и парой слов, незаметно погрузились в сон.
Глубокий, но недолгий.
– Кттамходит?.. – рука Сеньки только метнулась к мечу, а заволоченные дремой глаза уже шарили по комнате в поисках цели.
– Это я…
– Ты? – меч вернулся в ножны, а рука с кольцом-кошкой вместо этого потянулась к огниву и лампе.
– Угу… – жалко кивнула Эссельте. – Я…
– Что случилось? – приподнялся на локтях Иванушка.
– Ничего… – расстроенно и сконфуженно проговорила принцесса. – Извините, я вас разбудила, да?..
– Извиняем, разбудила, да, – вздохнула в ответ Серафима. – Так что, говоришь, там у тебя случилось?
– Да ничего не случилось! – словно защищаясь, вскинула голубые глаза на царевну Эссельте. – Просто… я заснуть не могу.
– Нам бы твои проблемы… – зевнула во весь рот Сенька и потерла ладонью порозовевшие ото сна щеки. – Может, тебе книжку дать какую-нибудь почитать? Вань, поройся в своем багаже…
– Да нет, вы меня неправильно поняли! – поспешно воскликнула гвентянка. – Спать я хочу, очень, но… мне страшно.
– Страшно? – снова подскочил Иван, готовый по одному слову жалобы бежать и сражаться.
– Да нет, даже не страшно… я неверно выразилась… – принцесса неуверенно пожала плечиками, обтянутыми голубым шелковым халатом. – Но как-то… не по себе. Мне постоянно кажется, будто по крыше надо мной кто-то ходит…
– По крыше? – тупо переспросила Сенька. – Но у нас ведь крыша куполом, я специально обратила внимание, когда сюда шли. Кто по ней может ходить? Летучие мыши? Совы?
– Не знаю… – на этот раз голос Эссельте прозвучал тихо и виновато. – Наверное, никто… это глупо, я понимаю… я сама эту крышу видела… Она круглая, как мячик… Но… Извините, я пойду…
– Ну уж нет, – решительно вздохнув, встала с постели Сенька. – Вань, ты как одну ночь без меня поспать? Не забоишься?
– А ты куда? – не понял спросонья лукоморец.
– А я к Эссельте перебираюсь – вдвоем бояться веселее! – подмигнула ему царевна, подхватила с полу меч и коллекцию метательных ножей, сунула ноги в курносые парчовые тапки и направилась к опешившей
В покое.
Еще одном творении сулейманского отличника шантоньского ВУЗа.
