животного. Он осторожно подошел к краю оврага и глянул вниз: там на самом дне лежал маленький олененок, перепачканный с головы до копыт, и по-своему плакал. Стимс спустился на дно оврага и подошел к этому чуду природы, которое дрожало от холода и голода. Стимс снял с плеч брезентовую куртку и укутал ею олененка, у которого от усталости не было даже сил сопротивляться. Но не простое это дело – выбраться из канавы с олененком на руках, у Стимса ноги так же соскальзывали по глине, и они уже вместе съезжали вниз. В конце концов он нашел выход – выбивая носками сапог подобие ступеней, медленно, шаг за шагом выбрался на поверхность. Олененок, увидев, что вокруг опять большое поле цветов, стал отчаянно сопротивляться, пытаясь вырваться, мотал головой и перебирал ногами, но Стимс крепко прижимал его к себе, понимая, что один, без защиты, он в этом лесу не жилец.
Эд Хардсон был невысокого роста и довольно щуплый человечек. Но, несмотря на это, он пользовался большим уважением в городе за хитроумные финансовые махинации, которые приносили ему хорошие дивиденды. Однако жизнь в провинциальном городке была ему до чертиков скучна, каждый знал тут друг про друга все: кто с кем переспал, у кого появилась новая любовница, кто сменил свою ориентацию, и так до бесконечности.
Его жена Лиззи, несмотря на свои двадцать семь лет, возглавила клуб деловых женщин, которые ни черта не смыслили в делах, но очень любили покрасоваться на каких-нибудь благотворительных балах, где создавали видимость высоких духовных порывов. Многие считали, что они с таким же, а может, и с еще большим удовольствием могли бы и поработать на благо бедных на панели и раздать заработанное нуждающимся. В общем, город жил своей жизнью, как простой человек, и все в нем было перемешано – и плохое, и хорошее.
Лиззи уже давно не интересовала Эда как женщина, так, иногда по пятницам он исполнял свои супружеские обязанности и возвращался в свою спальню без должной радости. Чего-то ему не хватало в этой жизни – нет, не женщин, не денег, а чего-то такого, чего он даже и не знал.
Жил Стимс в десяти милях от города, что позволяло ему иногда выезжать туда из заповедника и быстро возвращаться назад: все было под рукой – и бензоколонка, и магазин. Он привез своего маленького подопечного домой, долго и старательно отмывал его от сухой, слипшейся с шерстью коричневой глины, а потом внес в дом, укутал олененка в старое шерстяное одеяло, положил на плюшевый диван в коридоре, а сам поехал в магазин за молоком – у него тогда не было ни коровы, ни овец.
Стимс назвал олененка Подкидыш. Через три месяца он отзывался на эту кличку и, как собака, подбегал к Стимсу и лизал ему руки, ожидая сладкое печенье. В округе уже все знали о Подкидыше и с удовольствием заезжали поглазеть на него и показать детям, поэтому недостатка в сладком у него не было. Но больше всего Подкидышу нравилось
