он не торопился в клуб, дав себе как следует выспаться, хотя все остальные торчали там с восьми утра. Он приезжал не раньше двенадцати, конечно, если не было пассажиров. У причала он увидел ту худенькую девушку, она стояла и кого-то ждала. Ну вот, подумал он, решили еще попробовать. Он подошел к ней и увидел, что поблизости нет ее приятелей. «Вы что-то забыли?» Она почему-то покраснела и спросила: «А вы могли бы еще раз взять меня с собой в море?»
Вскоре яхта Леона, расправив свои белоснежные крылья, скользила по пенным гребням залива куда-то в новую сказочную даль, в новые мечты, оставляя за кормой пену прожитых лет.
Круг
Лиля смотрела через окно на сидящих у дома старух. Уже несколько часов подряд они перемывали кости всем соседям по дому, покидая насиженное место лишь на время обеда и ужина. Ее вдруг пронзила жуткая мысль, что вот так и она состарится, как эти бабки в этом доме, и будет точно так же сидеть на этой зеленой скамейке, судача о прожитом дне со своими кумушками, а потом придет черед ее дочки, а когда-то и ее внуков. Горло перехватило от безысходности этого круга: утро, кормежка, работа, ужин, постель – и опять все сначала.
Она вдруг задумалась, любит ли своего мужа. И сразу успокоила себя: «Ну конечно же, люблю, ну, как очень близкого родственника». Потом вспомнила: когда они познакомились, – а с тех пор пролетело уже шестнадцать лет, – стоило ему положить на ее коленку свою руку, как Лилю бросало то в холод, то в жар и желание кружило голову до безумия. А сейчас его прикосновения только мешали поскорей заснуть, но вообще-то она считала его очень милым и добрым. Когда на прошлой неделе ее, шутя, прижал к себе электромонтер Виктор, у нее внутри опять все полыхнуло тем забытым пламенем и вопреки здравому смыслу появились запретные, но очень манящие мысли, а потом, когда она вернулась с работы домой, стало почему-то неудобно перед мужем. В этот день даже в постели было почти так же, как много лет назад, и все благодаря какому-то электромонтеру. Муж удивлялся и радовался одновременно. Потом, через месяц, все опять встало на свои места. Ее все время мучили мысли: «А может, у него кто-то есть? Слишком уж он холоден ко мне, не ласкает совсем». И сразу успокаивала себя: если бы кто-то был, она бы сразу поняла. Иногда и чужой жар может разжечь затухающий костер.
Она любила своих детей самой обычной, бескорыстной материнской любовью. Утром кормила, одевала и отправляла сына в школу, а дочку в детский сад.
На работе, после трехлетнего сидения с детьми, ей сначала очень нравилось, но потом все это превратилось в рутину, и уже хотелось чего-то нового. А этого нового не было. Она работала барменом на автомойке – каждый день одни и те же клиенты, одни и те же пустые комплименты от мужчин и недовольные физиономии женщин оттого, что им приходится тратить время в задрипанном баре. Многие садились к ней поближе у барной стойки и любили поболтать о всякой
