вновь достать увеличительное стекло, но… лупа не понадобилась. Истина открылась и ему.
– Это тень мужчины, не так ли? – спросил Поп. – Чтоб мне попасть в ад, если это не тень мужчины!
– Или женщины. Точно не определить. Это ноги. Я уверен, что ноги, но принадлежать они могут и женщине в джинсах. Или даже подростку. С такой длинной тенью…
– Да, точно не определишь.
– Это тень фотографа, не так ли?
– Да.
– Но эта тень не моя, – продолжил Кевин. – Фотография сделана моей камерой… как и остальные… но фотографировал не я. Тогда кто, мистер Меррилл? Кто?
– Зови меня Поп, – рассеянно ответил старик, глядя на тень; Кевин аж зарделся от гордости.
И в этот самый момент часы решили, что пора отметить прошедшие полчаса.
Глава 3
Листья начали менять цвет, когда Кевин снова пришел в «Империю изобилия». А он сам уже свыкся с тем, что ему пятнадцать.
Но вот к заколдованной камере привыкнуть он никак не мог, и это его отнюдь не радовало. Фотографии Кевин отснял точно по графику, составленному Попом, и к концу работы понял, или, во всяком случае, считал, что понял, почему Поп хотел, чтобы они были сделаны с определенными интервалами: первые десять фотографий через час, затем перерыв, чтобы камера отдохнула, вторые десять – через два, третьи – через три часа. Последние фотографии Кевин отснял в школе. И кое-что заметил. Нечто такое, чего в начале не мог увидеть. Особенно ясно это кое-что проявилось на трех последних снимках. Они так испугали его, что Кевин решил – еще до того, как отправился в «Империю изобилия», – обязательно избавиться от «Солнца-660». Не обменять ее, этого он совсем не хотел. Выпускать камеру из своих рук и терять над ней контроль? Нет, такого Кевин допустить не мог.
Теперь камера моя, подумал он, первый раз нажимая на спуск, и мысль эта вновь и вновь возвращалась, несмотря на то, что она не соответствовала действительности. Если бы камера была его, то выдавала бы одну и ту же фотографию – черного пса на фоне белого штакетника, – лишь когда на спуск нажимал он, Кевин. Но такого не происходило. Какая бы там магия ни заключалась в камере, повелевал ею не только Кевин. Такие же (ну почти такие же) фотографии получались и у отца, и у Мег, когда Кевин, точно выдерживая предложенный Попом график, дал ей пару раз нажать на спуск.
– Ты пронумеровал их, как я просил?
– Да, от одного до пятидесяти восьми. – Кевин показал Попу аккуратные кружочки с цифрой внутри в левом нижнем углу. – Но я не знаю, так ли это все необходимо. Я решил избавиться от камеры.
– Избавиться? Вроде бы в прошлый раз таких мыслей у тебя не было.
– Пожалуй, не было. Но теперь я хочу разбить ее кувалдой.
Проницательные синие глазки Попа впились в мальчика.
– Так, значит?
– Да. – Кевин не отвел взгляда. – Несколько дней назад я бы снисходительно рассмеялся над подобным решением, но теперь мне не до смеха. Я думаю, эта штука опасна.
– Вполне вероятно,
