style="font-size:15px;"> Гостям досталось по куску вяленой рыбы с хлебцем и Зоул, повинуясь спазмам голодного желудка, вгрызся в хрустящую корочку.
Пока молодежь набивала животы, в жилище протиснулся Стоир, один из четверых охотников Кайр, хранивших меновые запасы и покой поля, выполняя волю совета племен. Едва передохнув, Зоул с Савином отправились бродить по рядам палаток под его присмотром, вновь окунувшись в пеструю толпу. Зимер остался в землянке, но вскоре, передав старику свое тайное послание, присоединился к спутникам. С видом опытного мужчины он деловито и обстоятельно рассматривал выставленное оружие. Восхищенно восклицая, брал в руки бесценные зеленовато-медовые бронзовые ножи, отполированные до зеркального блеска, поднимал тяжелые топоры из серого слоистого камня, трогал обсидиановые наконечники копий, мерцающие нефритовые лезвия, широкие, как лист водяной звезды, древки и рукояти из прочного дерева, украшенные резьбой и камнем.
Савин изредка задерживал взгляд на луках и тетивах, и охотно останавливался у пестрых иноземных одеяний, блестящих рассыпчатых мехов и украшений – амулетов из меди и камня.
Зоул смотрел вокруг с интересом, но ни одна вещь не тронула его желанием владеть. Он чувствовал, вскоре предстоит продолжить путь, в котором они будут только обузой.
Стоир откровенно скучал, коротко отвечая на вопросы юношей. Все вокруг было ему давно не в диковинку и набило изрядную оскомину. Охотник тосковал по родным лесам, своей землянке, подруге и ее костру. Он ждал дня, когда лодки старейшин привезут ему смену. В тех же лодках прибудут старшие из матерей, еще до рассвета принесут дары в святилище, а на рассвете тень морского пальца ляжет меж холмов, так похожих на женские груди и достигнет острием трех камней. От первых лучей Жара Небес в красной чаше Томэ возгорится чистый священный огонь. Возвращаясь домой, охотник станет охраной для частицы этого пламени, унесенного женами Кайр из святилища, чтобы вновь возжечь свои очаги.
Вскоре юноши достигли последних землянок и оказались у ограды Поля Племен из жердей и столбов, увешанных черепами зверей птиц и даже людей – врагов Детей Пернатого. Путь от моря к святилищу проходил через высокие ворота. Невделеке от них охотники, собравшись в круг, кричали и размахивали руками. Стоир оживился и поспешил присоединиться к толпе, позвав за собой подопечных. У подножия резного столба, на растянутой шкуре шла игра. Игроки, сидя на корточках, метали резные кости, подобные гадательным, только на гранях вместо священных знаков стояли цветные точки – число бросков. Складывая из пальцев сложные фигуры и долго прицеливаясь, кидали на шкуру роговые пластинки, выбивая чужие кружки за край, стараясь не задеть костей, иначе игра начиналась сначала. Соплеменники и просто случайные зеваки шумно подбадривали, охали и ругались, когда кто-нибудь промахивался. Удачник забирал заклад, и место выбывшего занимал другой игрок.
