стала выкладывать их на стол.
Координатор внимательно просматривал подписи, вычеркивая те из них, которые, по его мнению, были внесены с нарушениями: либо дата проставлена не по формату, либо паспортные данные казались подозрительными, либо какие-то подписи казались похожими. Каждая вычеркнутая подпись отзывалась в душе Надежды почти болезненным ощущением.
Так или иначе, все подписные листы прошли проверку, но больше половины их Надежде было возвращено на доработку. Основная причина: дата во многих строках внесена не в требуемом формате. Теперь больше половины листов надо везти назад, объяснять людям причину возврата, выслушивать обиженных, объяснять ошибки и убеждать доработать возвращенные подписные листы. Гораздо приятнее было бы просто оплатить людям выполненную работу, и они с удовольствием поработали бы еще.
Надежда получила деньги за принятые подписи и аванс за следующую партию, упаковала возвращенные листы, и в совершенно дурном расположении духа отправилась к станции метро «Электрозаводская». Она-то надеялась, что ее драгоценная сумка станет легче, а в результате – сумка потяжелела почти вдвое. Злясь на весь мир и, прежде всего – на себя, Надежда перекладывала на ходу свою тяжелую ношу из одной руки в другую.
Вдруг ее взгляд остановился на русоволосом мужчине невысокого роста, с пышными усами. Мужчина шел навстречу и приветливо улыбался Надежде, как будто он давным-давно с ней знаком и несказанно рад ее видеть.
«Кто-то из наших новых партийцев, наверное, идет подписи сдавать… или сдал уже, – решила Надежда, – усатый… кажется, был на съезде в зале кто-то новенький… с усами… из какого же он региона?…», – подумала она и даже представила, как видит это лицо в зале. А вслух сказала:
– Привет! Как дела? Идете сдавать подписи, или сдали уже? Много забраковали? – она так рада была видеть приветливое лицо после этих мрачных проверяющих, что буквально бросилась на шею улыбающемуся мужчине – по-свойски, по-приятельски, как было заведено у них с друзьями-партийцами приветствовать друг друга при встрече.
Не слушая ответа, Надежда продолжала:
– А у меня две трети подписей забраковали! Представляешь? Опять эту тяжесть домой везти! Кошмар какой-то!
Надежда сразу перешла с улыбающимся мужчиной на «ты», как с товарищем по партии, тем более, что он был, на первый взгляд, одного с ней возраста, а то и моложе.
– А кто это? – спросил маленького роста мужичок, который смешно семенил рядом с улыбающимся усатым мужчиной. Надежда даже не сразу обратила на него внимание: был он какой-то незаметный, но, в то же время, присутствовало в его облике что-то основательное, надежное, хозяйское, но по причине невысокого роста ему больше подходило именно слово «мужичок», а не «мужчина».
– А кто это? – как-то испуганно переспросил мужичок.
– Не знаю, – продолжая улыбаться,
