в салон. За ним вошли Серега и Надежда, как группа поддержки. Удивленные пассажиры с любопытством поглядывали на вошедших. Сумка стояла на месте – там, где ее оставил Василий.
Надежда сама схватила свою драгоценную сумку, и все трое быстро покинули салон.
Василий с виноватым видом попытался отнять сумку у Надежды:
– Да ладно, давай уж понесу. Не забуду теперь!
– Спасибо за заботу, дорогой товарищ! – ответила она и сумку не отдала.
– Не отдавай, Надежда! Документы партии – вещь серьезная, – заметил Стас со своей обычной иронией, – нашему брату такую ценность доверять нельзя!
– А я вашему брату не особенно-то и доверяю! Я доверяю товарищам по партии, – весело ответила Надежда.
Молча направились к станции метро. Первым нарушил молчание Серега:
– Фу-у! Ну, вы, ребята, даете! С вами не соскучишься! Разве можно так несерьезно к документам относиться?
– Да ладно тебе, все уже поняли! – ответила за всех Наталья.
– Нет, а представляете как бы мы выглядели, если бы сумку не нашли? – продолжал Серега в своей обычной манере балагура и пересмешника, – в гостиницу бы не заселили! За подписи бы не заплатили! И даже билеты все наши в этой сумке – дорогу бы не оплатили! На обратные билеты тоже денег нет! Хорошо бы выглядела делегация нашего регионального отделения: компания бомжей где-нибудь на вокзале! Глядишь, и милостыню просить бы пришлось, – продолжал Серега, и вдруг заразительно засмеялся свойственным только ему, совершенно беззаботным и каким-то шутовским смехом.
– А тебе бы, Серега, милостыню никто не дал! Не тот у тебя вид! Нищие все худые, голодные и обросшие, а ты – вполне упитанный и гладко побритый! – убедительно произнес Василий, забрав все-таки у смеющейся Надежды ее тяжелую ценную сумку.
Через минуту к станции метро подходила группа веселых людей, оживленно обсуждающих только что пережитую ситуацию, отпуская шутки по вполне серьезному поводу, который мог бы при неблагоприятном исходе принести массу хлопот и неудобств каждому из них.
***
Лихие девяностые внесли существенные изменения в жизнь Надежды, как и в жизнь многих других граждан России. Пытаясь противостоять житейским трудностям и социальной несправедливости, она, помимо неоднократной смены профессии, занялась политикой. В политику она пришла, с одной стороны – с легкой руки бывшего мужа, посоветовавшего ей создать и возглавить региональное отделение одной из оппозиционных партий, и порекомендовавшего ее кандидатуру нужным людям, с другой же стороны – в ней жило необоримое желание изменить мир, или хотя бы жизнь в своей, отдельно взятой стране, к лучшему. Намереваясь это свое заветное желание осуществить, она с радостью ухватилась за идею создания регионального отделения. Вопрос о том, получится у нее что-то или нет, Надежда не рассматривала. Ее жизненное кредо: «и медведя можно научить на мотоцикле кататься». С мыслями
