с тех самых пор, как она была маленькой соплячкой, таскавшейся за отцом по всему тиру и умолявшей дать ей пострелять. Томми не произнес ни слова, позволив незнакомцу уйти с мыслью, что она – бездомная бродяжка. Закатив глаза, она повторила проделанный незнакомцем путь и нахмурилась, когда лицо Томми расплылось в глупой ухмылке.
– Ну и ну, вы только посмотрите, какая телочка к нам заглянула! Да ведь это детектив Миа Митчелл – она наконец вернулась, чтобы честно поработать.
Она сняла шляпу и стряхнула с нее капли дождя.
– Надоело смотреть сериалы. Как дела, Томми?
Он пожал плечами.
– Все как всегда, все как всегда.
Но глаза у него поблескивали. Он хочет, чтобы она спросила его. Вот ведь ублюдок!
– Что это за тип?
Томми рассмеялся.
– Начальник пожарной охраны. Волновался, что ты собираешься взять это место штурмом. Я сказал ему, что ты у нас постоянный клиент. – Его усмешка стала лукавой. – И совершенно безобидна!
Миа снова закатила глаза.
– Вот же спасибо, Томми, – сухо сказала она.
– Все, что угодно, для дочки Бобби. – Он перестал улыбаться и окинул ее внимательным взглядом. – Как плечо, малышка?
Она пошевелила рукой, обтянутой кожаной курткой.
– Простая царапина. Врач сказал, что я здорова как бык. – Вообще-то, рану нельзя было назвать царапиной, а врач велел ей посидеть еще недельку дома, но, когда она зарычала на него, пожал плечами и закрыл больничный лист.
– А Эйб?
– Идет на поправку. – Так сообщила ей ночная медсестра, как говорила каждый раз, когда Миа звонила, не называя себя, в три часа ночи.
На лице Томми заходили желваки.
– Мы поймаем мразь, которая это сделала, Миа. Не сомневайся.
Прошло уже две недели, а маленький ублюдок, стрелявший в ее напарника, все еще ходит по улицам города, без сомнения хвастаясь, как он завалил копа в два раза крупнее его самого. Мию захлестнула волна гнева, но она сдержалась.
– Я знаю. Спасибо.
– Передай от меня привет Эйбу.
– Передам, – легко солгала она. – Мне пора. Не хочу опаздывать в первый день выхода с больничного.
– Миа! – Томми немного помялся, прежде чем сказать: – Мне жаль, что это случилось с твоим отцом. Он был хорошим копом.
Хорошим копом…
Миа прикусила язык. Как жаль, что Бобби Митчелл не был хорошим человеком.
– Спасибо, Томми. Корзина мою маму очень тронула.
Кухонный стол в крошечном домике матери был заставлен корзинами с фруктами – символом уважения к долгой-долгой работе ее отца в полиции. Спустя три недели после того, как ее отец выбыл из игры, фрукты в корзинах начали гнить. Подходящий конец – сказали бы многие.
