понедельник. Мы останемся и посмотрим игру.
– Какую игру?
– «Футбол в понедельник вечером». Игра. Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.
– Нет. В моей семье не увлекаются спортом.
Девин поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее.
– А как же вы развлекались?
– Настольные игры. Викторины. Все в таком роде.
Его губы дрогнули.
– А я‑то себя занудой считал!
«Я так не думаю». От этой мысли у Брук закружилась голова, и она стала отчаянно подыскивать слова, которые помогли бы поддержать разговор.
– Библиотекарь говорит, ты используешь свои познания в математике во вред.
Он расхохотался.
– Она просто сердится, потому что я все время выигрываю в тотализаторе. – Он приподнял бровь. – Тебе стоит поиграть в тотализатор. Я помогу тебе сколотить состояние.
Он снова рассмеялся, и ее словно окатило теплой волной.
– Состояние, да?
Он пожал плечами.
– По крайней мере, больше пяти баксов ты не потеряешь.
Она вздохнула.
– Пять баксов – это целое состояние.
Он напустил на себя философский вид.
– Еще никто не разбогател, получая зарплату учителя. Ты ведь знала об этом, верно?
– Об этом я, конечно, знала.
– Но ни о чем другом не догадывалась?
– Я мечтала учить детей любить книги. Вот только у меня ничего не получается.
– Мэнни и сигнальный огонь не дают тебе покоя, так?
– Мне страшно при мысли, что я, возможно, подталкиваю его на ужасные поступки.
Девин вздохнул.
– Брук, человека нельзя заставить сделать то, чего он делать не хочет. У всех этих мальчиков есть заморочки. У Мэнни это огонь. У Майка – воровство.
– А что у Джеффа? – хмуро спросила она, и Девин закатил глаза.
– Никто не понимает Джеффа. Я уже несколько месяцев пытаюсь пробиться к этому ребенку. В нем есть какая-то жестокость. И это один из самых умных детей, которых я встречал.
Брук растерянно моргнула.
– Джефф?
– Да. Мальчишка – математический гений. Если бы он не попал в Центр для малолетних преступников, его завалили бы стипендиями.
Брук оживилась.
– Когда ему исполнится восемнадцать лет, его досье отправят в архив. Прошлое не должно лишать его возможности поступить в хороший колледж.
– Это неважно. Парнишку арестуют уже через месяц после выхода из Центра.
Брук охватило негодование.
– Как ты можешь так говорить? Как ты можешь разочароваться в нем?
Девин сделал официанту знак принести еще бокал пива и снова повернулся к Брук. В его глазах читалось
