какое-нибудь чудесное перевоплощение. Но нет, офис был в точности таким, каким он оставил его вчера вечером. Спираль телефонного провода появлялась из небольшого отверстия в верхнем ближнем углу комнаты и исчезала в отверстии чуть большего диаметра, выбитом в гипсокартонной стенке в верхнем дальнем углу; из-под одной из звукопоглощающих потолочных плит торчала изоляционная пена цвета попкорна; а на полу рядом с батареей стояла маленькая, но никогда не высыхающая лужа затхлой воды.
Дипломы в рамках, гласившие о присвоении Стивену ученых степеней по истории искусств и химии, висели на стене напротив письменного стола орехового дерева, лаковое покрытие которого отпадало широкими пластами. Под одной из ножек, вместо недостающей круглой подставки, торчал каталог. Попытки Стивена украсить комнату ограничились появлением вымпела «Вперед, росомахи!»[5], который он стащил у соседа по студенческому общежитию после разноса 42:3, учиненного командой Мичигана «Золотым сусликам»[6] из Миннесотского университета, и несгибаемого филодендрона, замурованного в горшок с твердой, как цемент, землей и простирающего иссохшие, блеклые листья к шкафу-картотеке.
Стивен забросил папки на шкаф и плюхнулся за письменный стол. Кожа кресла под ним заскрипела, собираясь в докучливые складки. Сигнал сообщения на стационарном телефоне мигал как сумасшедший, а в кармане жужжал мобильный. Стивен трижды провел кончиком пальца по каждой кнопке настольного телефона, слева направо, справа налево и затем опять слева направо, но не предпринял попытки прослушать сообщения. Вместо этого он пожевал заусеницу и открыл нижний ящик стола. Вынув оттуда бутылку «Мэйкерс Марк», он щедро сдобрил кофе, ослабил галстук, сложил на столе руки. И упал на них головой. Господи, как он жалок.
В восемнадцать он представлял совсем другую жизнь для тридцатиоднолетнего человека, которым стал теперь. К этому времени должна была появиться жена. Не помешала бы и пара-тройка детей, не говоря уже о нескольких карьерных рубежах в активе. Стивен зажал нос большим и указательным пальцами, чтобы не чихнуть. Вентиляционные каналы непрерывным потоком несли в его офис пыль и другие вредные частицы, и за два с половиной года, что Стивен проработал в «Мерчисон и Данн», у него развились аллергия и периодическая мигрень. В горле вечно щекотало, и голос Стивена звучал неуверенно из‑за его стараний не хрипеть.
Зазвонил настольный телефон. Стивен побуравил его недобрым взглядом, потом собрал остатки сил и поднял голову.
– Стивен?
– Слушаю.
– Это Сильвия. Я оставляла тебе голосовое сообщение. Ты его не получил?
Стивен сел ровно и поправил галстук, будто секретарь-референт Крэнстона пристально наблюдала за ним с той стороны двустороннего зеркала, а не говорила с высоты тридцати пяти этажей. Сильвия Диллон получала извращенное удовольствие, делая убогое существование Стивена еще более
Штат росомах – неофициальное прозвище штата Мичиган.
Штат Миннесота называют Штатом суслика.
