расстаться раз и навсегда.
– Эй, подожди! – Ты нагнал ее и попытался остановить, схватив за руку.
Она обернулась в очевидном раздражении. Или же это опять была игра, но ты не мог знать наверняка.
– Зачем весь этот спектакль? – спросил ты, продолжая держать ее за предплечье.
Если в твоей жизни должна была возникнуть ситуация, в которой пришлось бы чувствовать себя круглым дураком, то это был тот самый случай. Сначала ты вооружался сарказмом, а потом, как только она пыталась уйти, как щенок бежал следом. Сельваджа выразительно посмотрела на тебя, не произнеся ни слова. Потом вырвалась и отсупила на шаг.
– Ты прав. Больше я тебя не позову. У меня своя жизнь, у тебя – своя, – с силой сказала она и повернулась, чтобы уйти.
– Нет! – взмолился ты. – Подожди!
Ты встал у нее на пути и схватил за плечи. Ты был жалок, черт тебя побери.
– Я не хотел тебя обидеть, – заскулил ты. – Просто мне было обидно. От тебя столько дней не было ни слуху ни духу. И это после Мальчезине. – Ты отвел взгляд. – И тогда, ну, словом, я подумал, что ты…
– …приспособленка. Ну, говори же!
– Нет! Я просто подумал, может, я сделал что-то не так и ты на меня сердишься. А потом мама сказала, что ты не хотела видеть меня… и тогда ничего. Я так подумал.
Ты слушал свои оправдания, которые с каждым словом все больше трещали по швам, и тебе не оставалось ничего другого, как действительно просить у нее прощения.
Что за убожество!
Сельваджа посмотрела тебе прямо в глаза, потом вздохнула с притворным великодушием.
– Хорошо, Джонни, – снизошла она до ответа. – Проехали. В сущности, ты мне нравишься. Но в следующий раз тебе это не сойдет с рук так просто. А теперь, чтобы окончательно заслужить мое прощение, отвези меня в тот магазинчик бижутерии, помнишь, и купи мне на свой выбор еще одно красивое ожерелье.
Вот так она сказала. Без тени жалости. Взяв тебя за руку. Но ты был так счастлив оттого, что она снова была рядом, ты так млел от ее признания, что ты ей нравишься, что запросто мог, как пел Модуньо[12], улететь в ионосферу.
И опять по каким-то эзотерическим, ускользающим от логики причинам сорок девять трудовых евро и девяносто центов исчезли в кассе магазинчика бижутерии. Все верно. Но это не имело никакого значения, если учитывать, что в сущности ты ей нравился.
Потом, по дороге домой, Сельваджа захотела остановиться. Ты припарковал машину, и вы сели на скамейку на набережной Адидже. Вернее, она села на скамейку, а ты лишь присел на краешек.
Ты не успел спросить ее, почему она захотела остановиться в этом месте, как она протянула тебе только что купленное ожерелье, чтобы ты помог его застегнуть. Она повернулась к тебе спиной, и ты, хоть и с трудом, защелкнул застежку. У тебя не было достаточного опыта в обращении с бижутерией,
Доменико Модуньо – итальянский певец, композитор, актер. В 1958 году его песня «Летать» (итал. «Volare») заняла первое место на фестивале итальянской песни в Сан-Ремо и сразу стала одной из самых популярных песен в мире.
