Ну, ты и сам знаешь, – и приговорил: – Надо ждать!
«Ждать!!» Вот это как раз ему сейчас противопоказано – ждать, бездействовать, разъедая себя незнанием, надеждой, тающей с каждой секундой!
Кондратьев понял, что клокотало в нем.
– Ты четырех человек вытащил, двух девочек спас, мы бы не успели, умерли бы девочки, да и парень тоже. Все! Жди! Всякое бывает, может, повезет.
То, что вытворила судьба с этим автобусом, полным молодых, красивых девчонок и парней, под категорию «повезет» никак не подпадало.
Рядом не стояло!
Игорь перевел разговор. Его боль, страх, надежда и внутренний бессильный вой ярости – это только его!
– Что с «КамАЗом»-то? – спросил, продирая слова через наждачное, сухое горло.
– У водителя инфаркт. Видимо, когда прихватило, он от боли вдавил педаль газа в пол, да так и держал. Умер еще до аварии.
Власов кивнул, кашлянул пару раз, прочищая горло. Кондратьев махнул кому-то, и Игорю в руку сунули бутылку воды.
– Спасибо, – быстро скрутив пробку и отпив, поблагодарил он. – А «жигуль»?
– Водитель, жена и двое подростков-сыновей. Побились, конечно, но ничего серьезного. – И, ухватив Игоря за локоть, уводил от автобуса. – Пошли обстановку узнаем. – И махнул кому-то еще рукой, подзывая: – Докладывай, Александр Викторович, – не приказал, а скорее дружески обратился он к подчиненному.
– Девушку, руку которой обнаружил Игорь Николаевич, вытащили. Тяжелая. Весь набор и проникающее ранение. Тех первых двух девушек уже отправили в районную больницу, и парня – оказался живой. А последние две… – Он развел руками, вздохнул. – Делаем, что можем, есть шансы. Водителя вытаскиваем, зажало, перелом грудины, проникающие есть. Еще одну девушку нашли, в сознании, работаем, поставили капельницу.
– Как зовут? – быстро спросил Власов.
Но он знал, что это не Дашка! Вот чувствовал, уверен был – не она!
– Ира, – ответил командир отряда и вздохнул. – Троих еще обнаружили, парень и две девушки, пока не вытаскиваем. Мертвые.
Кондратьев быстрым цепким взглядом посмотрел на Игоря.
«Это не она!» – с холодной убежденностью подумал Власов.
Он чувствовал всем нутром, чем-то высшим, что Даша жива! И это не уговоры себя, Бога, надежды, к которым прибегают люди в тот момент, когда родные попадают в катастрофу, – нет!
Он знал откуда-то, что она жива! И только рациональный разум пытался разрушить эту уверенность, чувствование биения Дашкиной жизни, когда взгляд наталкивался на то место, где раньше находилось первое за водителем сиденье.
– Нашли еще двоих, – донеслось из рации, висевшей на плече у командира, – в задней части салона. Живы!
«Дашка!» – понял каким-то совершенно непонятным наитием Власов и рванул к автобусу, даже не услышав громкий окрик Кондратьева.
– Игорь! – Кондратьев догнал его у самого автобусного скелета и придержал за плечо. – Ты только
