молил о пощаде… Они всегда не сразу понимают, что обречены.
– Каждый член твоей семьи получит дюжину ударов плетью как напоминание вашему сектору: я не потерплю нарушения моих приказов.
Обвиняемый открыл рот, как будто собирался заговорить.
– Твою дочь отдадут в одну из придворных семей. Она научится послушанию и смирению – тому, чему ты ее научить не удосужился.
– Нет, умоляю! Позвольте ей остаться с семьей! Она же ничего не сделала!
– Эймери, продолжай.
– Умоляю!..
– Королева приняла решение, – сказал маг Эймери. – И оно не подлежит обжалованию.
Он вынул из широкого белого рукава обсидиановый нож и рукоятью вперед подал заключенному, чьи глаза расширились от ужаса.
В зале стало еще холоднее. Дыхание Зимы превращалось в крохотные кристаллы льда. Она обхватила себя руками.
Пленник взял нож; его рука не дрогнула, хотя он весь трясся.
– Пожалуйста… моя маленькая девочка… у нее нет никого, кроме меня… Умоляю… моя королева… Ваше Величество!..
Он приставил нож к своему горлу.
В этот момент Зима всегда отворачивалась. Всегда отводила взгляд. Она смотрела на свои пальцы, спрятавшиеся в складках платья, на ногти, впившиеся в тело сквозь ткань. Ледяной холод поднимался от запястий к локтям.
Зима представила, как бросается на королеву, как обрушивает на нее ледяные кулаки. И как ее руки разбиваются на тысячи ледяных осколков.
Лед уже сковал плечи и шею.
Но даже сквозь потрескивание льда она различила звук рассекаемой плоти. Бульканье крови. Сдавленный стон. Глухой стук упавшего тела.
Холод проник в ее грудь. Она зажмурилась, уговаривая себя успокоиться, напоминая, что нужно дышать. Вспомнила твердый голос Ясина, представила, как он обнимает ее за плечи. Это все не по-настоящему, принцесса. Это все иллюзия.
Обычно это помогало прогнать жуткие видения. Но на этот раз стало только хуже. Холод все быстрее завладевал ее телом, сжимал тисками сердце. Ледяные иглы пронзали живот.
Она замерзала изнутри.
Слушай мой голос.
Но Ясина здесь не было.
Останься со мной.
Ясин погиб.
Это все в твоей голове.
Она слышала, как гвардейцы, стуча сапогами, подошли к телу. Подтащили его к выступу. Толчок, далекий всплеск внизу.
Придворные вежливо похлопали. Зима чувствовала, как ее пальцы отламываются. Один за другим.
– Очень хорошо, – сказала Левана. – Маг Тавалер, проследи, чтобы остальная часть приговора также была исполнена.
Лед сковал горло, подобрался к подбородку. Слезы замерзли в протоках. Слюна застыла во рту.
Зима подняла голову, когда услышала, что слуга начал отмывать пол от крови. Эймери вытер нож и поймал ее взгляд. Его улыбка обжигала.
– Боюсь, принцессе все это не по душе, –
