на тех, кто разместится здесь после нас.
– Да, ужасное, – ответил я.
– Позор. Распорядитесь, чтобы все было сожжено, прежде чем покинете лагерь.
– Слушаюсь, сэр. Старшина, пошлите солдата к пулеметчикам, пусть передаст капитану Брауну, что командир батальона приказал очистить эту канаву.
Как примет полковник мою отповедь, мне было неясно; ему самому, очевидно, тоже. С минуту он постоял в нерешительности, ковыряя тросточкой отбросы в канаве, затем повернулся на каблуках и ушел.
– Напрасно вы это, сэр, – сказал старшина, мой наставник и хранитель с первого дня, как я прибыл в роту. – Ей-богу, напрасно.
– Это не наша свалка.
– Так-то оно так, сэр, да ведь знаете, как получается. Если со старшим офицером раз не поладишь, он потом в чем-нибудь да на тебе отыграется.
Когда мы проходили маршем мимо сумасшедшего дома, три старика стояли за решеткой забора и бормотали что-то доброжелательное.
– Эгей, приятель, до скорой встречи!
– Ждите нас!
– Не скучайте, ребята, скоро увидимся! – кричали им солдаты.
Я шагал вместе с Хупером впереди головного взвода.
– Имеете представление, куда нас?
– Ни малейшего.
– Может, наконец туда?
– Нет.
– Опять, значит, ложная тревога?
– Да.
– А все говорят, туда едем. Сам не знаю, что и подумать. Глупо вроде как-то, вся эта муштра и волынка, если мы так никогда и не повоюем.
– Не волнуйтесь, время придет, на каждого с лихвой хватит.
– Да мне особенно-то много и не надо. Чтоб только можно было сказать, что был в деле.
На запасных путях нас дожидался состав из допотопных пассажирских вагонов; погрузкой распоряжался какой-то железнодорожный начальник; рабочая команда сносила последние вещмешки из грузовиков в багажные вагоны. Через полчаса мы были готовы и через час тронулись.
Трое моих взводных и я заняли отдельное купе. Они ели бутерброды и шоколад, курили, спали. Книги не нашлось ни у одного. Первые три или четыре часа они прочитывали названия городов, через которые мы проезжали, и высовывались из окна, когда поезд – что случалось довольно часто – останавливался в чистом поле. Потом и этот интерес у них пропал. В полдень и второй раз, когда стемнело, давали чуть теплое какао, его разливали из бидонов нам в кружки большим черпаком. Эшелон медленно тащился южной магистралью по плоской, унылой местности.
Основным событием дня была «оперативка» у батальонного командира. Приглашение мы получили через вестового и собрались у полковника в купе, где застали его самого и его адъютанта в касках и полной амуниции. Первыми его словами были:
– Здесь у нас оперативное совещание, и каждый обязан быть одет по всей форме. То обстоятельство, что в данный момент мы в поезде, значения не имеет. – Я подумал, что нас выгонят, но он обвел всех свирепым взглядом и заключил: – Прошу сесть.
– Лагерь
