на подушку. В этом было что-то напоминающее перекладывание ненужной вещи. Но сил анализировать жесты Максима у меня не имелось.
– Спи, а я – водички попить. – Он встал с кровати.
– Проверь Гошку, укрой, если одеяло сбросил.
– Конечно. Спи.
И я быстро уснула. С сознанием отпущения грехов. Самоотпущения. Главное ведь себя оправдать, а до Бога далеко, и некогда ему на всякую мелочь разбрасываться.
Глава третья
За двумя зайцами
Выяснение отношений с Назаром я спровоцировала сама, хоть и не планировала. Подслушала болтовню двух молоденьких сотрудниц – в туалете. Где еще, как не в сортирной кабинке, получишь интересную информацию.
Девушки мыли руки и прихорашивались перед зеркалом.
– Нашей Леди сегодня после обеда не будет. – (Это обо мне.) – У нее встреча с Кауном.
– Как думаешь, они спят, любовники?
– Вряд ли. Если бы у меня был такой муж, как у Лидии, я обходила бы всех мужиков большой стороной.
– Но и Каун классный мужик.
– Согласна. Вроде ничего особенного, а шарма с переливом.
– Говорят, он бабник, каких поискать.
Тут, заинтригованная, я замерла, тихо задрала вверх коленки, чтобы в щель под дверью не увидели мои туфли.
Вторая девушка озвучила вопрос, который крутился у меня на языке:
– Кто говорит?
– Светка из пиарслужбы, у нее приятельница с Кауном работает. Он ни одной смазливой юбки не пропускает.
«Юбки смазливыми не бывают, – мысленно поправила я, – только лица. Чертовы сплетницы!»
– Все мужики сволочи, – перекрикивая шум электрической сушилки, – заключила первая девушка.
– Не так хорошо с ними, – поддержала вторая, – как плохо без них.
Они, мои подчиненные пигалицы, еще и философствуют!
– Давай, как наша слиняет, – (опять обо мне), – прошвырнемся по бутикам? Может, где скидки объявили.
Ушли, хлопнула дверь. Я выбралась из укрытия. Подошла к раковине, посмотрела на себя в зеркало. Физиономия собственницы, которой минуту назад объявили о разорении.
Открываем воду, плещем на руки жидкое мыло. Все – медленно, чтобы успокоиться. Какое мне, собственно, дело, изменяет Назар жене или хранит верность? Пусть он будет бабником в квадрате, кубе, в десятой степени… Нет, клокочет обида, не унять. Сушим руки, не торопясь, до остановки автомата. Как обычно не действуем – остатки влаги по платью не размазываем. Остановилась, замолкла сушилка, а мы ее снова включаем, давим на кнопку…
Уже лучше. По крайней мере на лице удалось восстановить деловое официальное выражение. Можно двигать в офис.
Перед отъездом на встречу с Назаром обеим сплетницам я задала работы под завязку и сроки указала: через два часа приеду, отчитаетесь.
По бутикам шнырять в служебное
