к нему с кружкой чаю и краюхой своего черствого хлеба, пытается открыть запертую дверь и зовет его. Представил себе, как размахивает шнурками над головой Креветка, танцуя на улицах один, дожидаясь его. Он попытался юркнуть в тень и сбежать, но Грязный Ник словно умел читать мысли – он взмахнул рукой и схватил его за шиворот.
Джим торопливо побежал за Ником, украдкой поглядывая на него. Они шли по узким темным улочкам, которые вели то в одну, то в другую сторону между пристанями. Крысы разбегались у них из-под ног. Тощие собаки вскидывались ото сна и опять укладывались.
Наконец они пришли к большому складу с целым рядом тележек, выставленных снаружи, и надписью: «Лучший уголь от Кокерилла и Компании» – буквы словно источали свет во мраке. Какой-то мужчина вывел из амбара ломовую лошадь и мрачно произнес, обращаясь к Нику:
– Я думал, ты уже не придешь.
– Черт тебя подери, – фыркнул Грязный Ник. – Ты бы лучше подумал плохо об архангеле Гаврииле, точно тебе говорю.
Он провел Джима к фасаду склада, нависавшему над водой, и спрыгнул на палубу пришвартованной там баржи. Это было плоскодонное судно около восьмидесяти футов длиной. Джим видел много таких, которые сновали взад-вперед вместе с приливом и отливом к нагруженным тоннами грузов большим судам. На борту баржи было написано «Лили». Она лежала в иле, в вонючих сточных водах, плескавшихся о борта во время отлива.
– Забирайся, – рявкнул Ник.
Джим запрыгнул на узкие доски, окаймлявшие борта баржи, и заглянул вниз. На палубе находились доски, используемые для люка, а поперек лежало длинное весло. С него свисал фонарь, освещая слабым светом огромный трюм, доверху наполненный углем. Едва Джим спрыгнул на палубу, огромная собака с желтыми глазами приподнялась на задних лапах, явно собираясь прыгнуть, издала утробный рев и сверкнула зубами. Джим попятился. Ник схватил его за плечи и развернул лицом к собаке. Мальчик чувствовал ее кислое дыхание. Собака прижала уши и жалобно взвизгнула.
Ник отпустил Джима.
– Теперь он тебя обнюхал и не забудет, – заявил он. – Никогда. Он будет знать, что ты здешний, понял?
– Да, – прошептал Джим.
– Это означает, – продолжал Ник, – что, если ты попробуешь сбежать, он погонится за тобой и, возможно, сожрет заживо. Чем быстрее будешь бежать, тем быстрее будет бежать он. Понял?
Джим снова кивнул.
– Так что лучше даже не пытайся. Дай ему попробовать себя, чтобы закрепить запах. – И он рванул Джима за руку, подтаскивая к собаке. – Куси!
Собака щелкнула челюстями, и ее зубы сомкнулись на Джимовом запястье. Она вцепилась бы в него зубами, если бы Джим не стоял спокойно, хотя каждый нерв в нем кричал от страха.
– Отпусти! – сказал Ник, и собака снова опустилась на задние лапы, недовольно ворча.
Джим прижал к себе руку. Зубы отпечатались на коже, выступили капельки крови.
– Вообще он довольно дружелюбный, – заявил Ник. – Пока ты дружелюбен по отношению ко мне. Понял?
Джим кивнул. Ему было
