продолжала рассказывать истории о тех временах.
– И если Рози нам не поможет, – вздохнула она, – то не поможет никто.
Эмили помогла матери подняться, и они медленно пошли дальше, останавливаясь, когда мимо проносились кареты.
Когда они наконец дошли до Большого дома, миссис Джарвис настолько устала, что присела отдохнуть на ступенях. Дети глазели на высокое здание.
– Мы будем здесь жить? – спросила Лиззи.
– Он слишком величественный для нас, Лиззи! – одернула сестру Эмили. Несмотря на то что ей было всего десять лет, она знала, что такая семья, как их, не может жить в столь роскошном доме.
Джим тем временем не сводил глаз с того, что увидел наверху лестницы, у самой входной двери. Это была скребница в форме головы пса. Огромная пасть собаки была разинута, чтобы люди могли счищать грязь с ботинок о зубы животного.
– Я никогда не поставлю туда ногу, – заявил он. – Даже в ботинках Лиззи, ни за что. Она схватит меня за ногу и откусит пальцы.
Отдохнув, их мать снова подхватила узелок и повела детей по ступенькам, ведущим к цокольному этажу здания. Она прислонилась к двери – силы оставили ее.
– Будьте хорошими детками, – пробормотала она, обращаясь к ним, и подняла молоточек.
Они услышали приближение быстрых шагов. Миссис Джарвис наклонилась и поцеловала дочек в макушки.
– Да благословит Господь вас обеих, – прошептала она.
Эмили подняла на нее голову, внезапно испугавшись. Она как раз собиралась спросить мать, что происходит, когда дверь открылась и на пороге показалась высокая, обсыпанная мукой женщина в белом переднике. Закатанные рукава платья обнажали полные руки. Запястья ее были перепачканы тестом, а когда она развела руки, здороваясь, Джим увидел, что локти у нее красные и обсыпаны мукой.
– Энни Джарвис! – воскликнула женщина. – Никогда не думала, что увижу тебя снова! – Она обняла ее, обсыпая кусочками теста. – Ты ведь пришла не работу искать после стольких лет? Джудд была вне себя из-за поисков новой кухарки. Конечно, есть я, но мое тесто, как камень, из него можно соборы строить, и они не развалятся! Ох, отправит она меня обратно прислуживать наверху!
Говоря все это, Рози затащила миссис Джарвис и детей в кухню, поставила для них табуреты вокруг печи, а сама уселась на высокий стул, рассыпая еще больше муки. Она отодвинула в сторону большую миску для теста, поставила локти на стол, лучась смехом, но тут улыбка исчезла с ее лица. Рози протянула руку и коснулась лба подруги.
– Горячий! – Голос ее был мягким и встревоженным. – Ты такая горячая, Энни, да еще и белее снега. – Она поглядела на притихших детей. – Тебя выставили, верно?
Миссис Джарвис утвердительно кивнула.
– Есть куда идти?
– Нет.
– И работать ты тоже не можешь, ты понимаешь это? В тебе не осталось сил на то, чтобы работать, Энни Джарвис.
У дверей звякнул колокольчик, и Рози вскочила и бросилась к плите.
– Боже,
