был только рад. Ему не хотелось говорить ни о чем. Душу захлестнули горестные воспоминания, справиться с которыми не было никакой возможности.
Они подъехали к невысокому старому зданию, потемневшая кладка которого скрывалась за разросшимся темно-зеленым плющом. Риккардо расплатился с таксистом, тот умчался, мигнув на прощанье красными огоньками задних фонарей.
Риккардо поставил ногу на высокую ступеньку входной лестницы и замер, оглядывая окрестности. Стандартный английский коттедж. Узкий фасад, два этажа и мансарда. Интересно, мать снимает этот дом или он куплен на деньги, что дал отец при разводе? Двери основательные, из массива дуба. Не проломишь. На окнах зеленые поддоны с яркими розовыми цветами, вдоль стен разбиты клумбы с такими же розовыми цветочками. Никакой изгороди вокруг дома нет. Земли мало или нет желания отгораживаться от прохожих?
Он посмотрел на другие дома, отстоящие от коттеджа на несколько десятков метров. Они тоже были затянуты многолетним плющом, делавшим их похожими друг на друга, как близнецы, и отделялись от тротуара лишь узкой полоской цветов. Похоже, здесь так принято.
Риккардо вспомнил родовой особняк, обнесенный внушительной чугунной оградой. Красивое палаццо, но помпезное и денежнозатратное. Хорошо, что доходы семьи позволяют его содержать. Он знал много родовых поместий, поменявших хозяев из-за того, что обедневшие аристократы оказались не в состоянии поддерживать прежний уровень жизни, и теперь в огромных средневековых замках и палаццо в лучшем случае размещались отели.
У него самого несколько раз мелькала мысль превратить огромное палаццо деда в доходный туристический комплекс, благо до Мадрида было рукой подать, но сказать об этом деду значило навлечь на себя упреки в небрежении традициями их знатного рода. Сейчас, после его смерти, можно попытаться поговорить об этом с отцом, наследником родового имения, но вряд ли этот разговор будет успешным. Отец любое его предложение всегда встречал насмешками, даже не выслушав.
Тетя Долорес как-то раз со свойственной ей бесцеремонной прямотой сказала, что в сыне Диего видит не наследника, а предавшую его жену. Риккардо втайне пожалел отца, ведь как нужно было любить, чтобы потом с такой силой ненавидеть не только ее, но все, что хоть чуть-чуть о ней напоминало! Но и себя ему тоже было жаль, ведь, по сути, он вырос сиротой при живых родителях.
Отвлекая его от размышлений, к дому подошла невысокая тоненькая девушка. Риккардо встрепенулся. Она не была красавицей, но в ней было что-то на редкость притягательное. Может быть, чуть заметная улыбка, или открытый взгляд серых глаз? Он привык к зазывным взглядам чернооких красоток, прямо говоривших ему, что он завидный жених, и мельком брошенный на него взгляд озадачивал. В самом деле он ей неинтересен или это уловка, чтобы привлечь его внимание? На девушке были серые джинсы и свободная ветровка, то, что называют «унисекс», и что никак не подчеркивало женскую привлекательность.
К дверям они подошли одновременно.
