вместе со всеми, но семь дней князь мира сего искушал меня, подсовывая всякую требуху вроде богатства, власти и бесплатных девчонок… Слушай, мне бы надо хоть немного поспать.
– А, да, конечно, – Серега почтительно закивал. – Я посторожу и разбужу, если что.
Уснуть на ступеньках смог бы разве что индийский йог, так что они поднялись на площадку. Кирилл улегся рядом с мусоропроводом, откуда за годы без людей выветрился даже запах, закрыл глаза, и, едва успев подумать о том, что надо бы подложить что-то под голову, уснул.
Сон не принес облегчения – вновь привиделась луна, что со страшным грохотом рушилась с небес. Проснулся весь в холодном поту, и с сердцем, трепещущим от невероятного ужаса.
Серега сидел рядом – автомат на коленях, лицо спокойное, весь расслаблен, как огромный кот.
– Откуда ты только взялся такой? – пробормотал Кирилл вполголоса, но вопрос его оказался услышан.
– А из Матвеевых я, тех, что Арзамасского района, – ответил бывший охранник. – Срочную оттарабанил в десантуре, затем сверхсрочную, и все на Кавказе… и в других местах бывал, – он помрачнел, но лишь на миг, – последний год работал менеджером в одной фирме, мы финансовыми операциями занимались.
Да, можно было представить, что за дела проворачивала контора, где трудились такие вот мускулистые «финансисты» с боевым опытом – выбивание долгов, рейдерские захваты…
– …а как вот очнулся, так и понял, что нельзя так жить, – продолжал рассказывать Серега. – Ведь к майору многие пристали оттого, что поверили в него, решили, что он нас спасет…
– Душа того, кто ищет спасения, должна следовать за другой, в которой есть Дух жизни, – сказал Кирилл, вспоминая древнее сочинение безымянного гностика, известное как «Апокриф Иоанна». – Она спасена через него. Ее не бросают в другую плоть…
Глянул в сторону Сереги, увидел, что тот слушает, приоткрыв рот.
– Ладно, хватит в облаках витать, – проговорил он. – Не пора ли отсюда выбираться?
– Снаружи патрули ходят, я два видел, – сообщил бывший охранник. – Прошли мимо, следов не отыскали, так что уже и не найдут, но до темноты нам придется здесь сидеть.
Кирилл про себя выругался – до вечера торчать в сырой и холодной дыре, не имея возможности сдвинуться с места? Беспокойство за дочь принялось глодать душу с новой силой, в какой уже раз за последние дни захотелось, чтобы все это оказалось не более чем жутким сном.
– А что там, в том свете, откуда ты явился? – спросил Серега. – Наши говорят, что еще один такой, только большой, за Щелоковским хутором есть, так там всякая хрень творится, только внутрь войдешь, как глюки начинают одолевать такие, что до блевоты.
«Развлекаться так развлекаться» – подумал Кирилл, и заговорил:
– Это есть капли Света Вечного, Света Первого, пролитые в наш грешный мир Творцом, не тем, кого почитают в церквах,
