сначала я возьму из кухни тесак побольше.
Он повернулся и собрался было идти в сторону кухни.
– Не уходите от нас! – дружно закричали Виктория и Анастасия Геннадиевна. – Мы не хотим оставаться одни.
– Я сейчас вернусь. Только возьму нож, – пообещал завхоз, сохранявший самообладание.
Он быстро вышел из холла. Сушко и Колбасова, которые обычно не очень-то друг друга жаловали, но сохраняли нейтралитет, теперь жались друг к другу, стараясь держаться подальше от мертвого орнитолога.
– Надо закрыть дверь на замок, – испуганно сказала директор.
Дрожа от страха, Анастасия Геннадиевна подошла к входной двери и закрыла засов. Но спокойнее им после этого не стало. Послышались быстрые шаги, и в прихожую вошел Иванов с большим ножом в руке.
– Теперь надо обыскать дом, – сказал он. – Может, Курочкин где-то здесь?
Сбившись в стайку, они обшарили все здание сверху донизу, но никого не нашли. На биостанции они, похоже, остались только втроем.
С трудом передвигая ноги и пошатываясь, Ева тащила связанные ветви, пытаясь по мере сил выдерживать направление на биостанцию. Время от времени девушка, одетая в свитер полковника, падала в воду, но снова поднималась и шла вперед, как сомнамбула. Рязанцев, который провел много времени в ледяной воде, будучи при этом неподвижным, начал кашлять.
– Только не это. Только не воспаление легких! – проговорила Ершова, с ужасом прислушиваясь к кашлю жениха.
– Ева! – позвал полковник. – Ева!
Девушка остановилась, наклонилась к нему и крепко обняла.
– Держись, – сказала она. – Мы продвигаемся. Еще около десяти километров, и мы дойдем.
Но полковник отрицательно покачал головой.
– Мы не дойдем, – сказал он. – Бросай меня. Возьми мою одежду. Иди одна.
Ершова упрямо покачала головой. Дождь продолжал лупить изо всех сил. Иногда к каплям воды примешивался град, больно хлеставший девушку по голове, лицу и плечам. Свитер на животе, исполосованном острыми камнями, промок от крови. Сильно наклонившись вперед, Ева тащила полковника по скользкой, неровной, покрытой глиной дороге. Иногда она останавливалась, пытаясь передохнуть, но надсадный кашель за спиной гнал ее вперед. Местность почти не менялась – справа и слева от пути, по которому плелась Ева, вздымались горы, состоявшие преимущественно из брекчии. Кое-где скалы были гранитными и базальтовыми.
– Ева! Остановись! Брось меня! – снова попросил Владимир Евгеньевич, глядя на худенькую спину невесты.
– Ни за что, – ответила Ершова. – Если что, умрем вместе. Я тебя не оставлю. Кстати, если нам удастся выжить, пообещай, что женишься на мне в ближайшее время!
Вместо того чтобы рассердиться, Рязанцев рассмеялся, отплевываясь от воды и грязи, попадавшей ему в рот. Его смех прервал тяжелый, болезненный приступ кашля.
– Ш-ш-ш-ш, только тихо, – сказала Марьяна, вернувшись к своим коллегам. –
