как-то отвлечь Защокина с компанией, чтобы они ничего не заподозрили.
Именно в этот момент от группки, окружавшей академика, отделился мужчина и пошел к кассе.
– Нет, только не это, – простонал профессор.
Мужчина подошел к девушке, с которой незадолго до этого разговаривала Марьяна, и начал о чем-то у нее выспрашивать. Впрочем, о чем именно он спрашивал, догадаться было легко.
– Быстрее! – толкнул аспиранта в бок Игорь Георгиевич. – Затеряйся в толпе и постарайся услышать, о чем они говорят.
Слегка прихрамывающий Дмитрий поплелся к кассам, стараясь держаться за спинами пассажиров и не привлекать к себе внимания. Через несколько минут, показавшихся Слюнько и Филимоновой долгими веками, Бубнов вернулся.
– Они летят через Новосибирск, – доложил он. – Тот парень хотел продолжить путь через Вену, но билеты закончились за десять минут до того, как он пришел.
– Ха, – сказала Марьяна.
– А до Новосибирска, между прочим, дальше, чем до Вены, – торжествующе объявил палеонтолог, водя пальцем по карте. – И лететь они будут дольше!
– Все еще зависит от скорости пересадки, – не согласилась с профессором Марьяна.
Аспирант горестно вздохнул. Он чувствовал себя очень несчастным. Ревность грызла его изо всех сил.
– Ну, раз так, то нет смысла скрываться, – сказал Слюнько. – Мы можем спокойно взять свои вещи и пойти на посадку.
В этот момент аспирант, который начал было жевать булку, отчаянно закашлялся, побагровел, выпучил глаза и тяжело рухнул возле столика вместе со стулом.
Взяв топор, завхоз принялся вскрывать запертую дверь в комнату Курочкина. Дверь, сделанная из дубовых досок, не поддавалась. Наконец Иванов вытащил отвертку и принялся откручивать петли. Через несколько минут путь был свободен. Мужчина и две женщины зашли в помещение, внимательно глядя по сторонам. В комнате, служившей одновременно спальней и рабочим кабинетом, стояли огромные стеклянные стеллажи, там, нанизанные на булавки, хранились сотни насекомых. Тут были и бабочки, и жуки, и мухи, и муравьи, и пчелы. Сушко на мгновение остановилась, привлеченная одним особо впечатляющим представителем отряда бессяжковых, из тела которого торчала длинная тонкая булавка, похожая на рапиру.
– Его здесь нет, – сказала Колбасова.
Втроем они обошли кабинет, но не обнаружили ни следов ученого, ни признаков борьбы.
– В плохую погоду он всегда сидел в своем кабинете, – заметила директор, скрестив руки на груди и глядя в окно, в которое с силой ударял дождь. – Он выходил только поесть.
– Кстати, где его сумка? – спросила Виктория. – Он всегда выходил на улицу с сумкой, где у него лежал справочник и баночки для образцов.
Она принялась осматривать комнату с удвоенной энергией. Когда девушка наклонилась над столом, с ее носа упали очки, но, по счастью, не разбились. Колбасова открыла шкаф, заглянула туда, направила в его темное и пыльное нутро свет
