сердечный ритм, давление, – все это влияет на наш характер, привычки, предпочтения. Есть люди – «техники», а есть гуманитарии, и зависит это всего лишь от развитых способностей. Кайли была гуманитарием целиком и полностью, такой ее воспитали. Глэдис всегда делала упор на развитие тонких чувств и чувствительности. Театр, консерватории, музеи были знакомы Кайли с детства; так продолжалось довольно долго, пока у них была жизнь, не отягощенная проблемами, нормальная жизнь нормальных людей. Разве могла Кайли стать другой? Будь ее мама врачом или инженером, все могло обернуться иначе, но Глэдис всю жизнь проработала в библиотеке и ушла оттуда только по состоянию здоровья – врачи запретили слишком большую нагрузку. Самая большая нагрузка, которая ей теперь полагалась, – это подняться на второй этаж дома, в свою спальню.
А что касается души… Кайли уже почти не верила ни в Бога, ни в загробную жизнь, ни в переселение душ, оттого и жилось ей подчас нелегко, потому что она знала, что, когда сердце остановится и мозг умрет, умрет и она, ее не станет. Как и близких людей. Самого близкого человека, который сейчас есть. Когда знаешь это, то как-то страшно делается, и уверовать снова хочется. Но Кайли знала, что это слабость, а слабой быть очень не хотелось. Она не могла полагаться на Бога, есть он там или нет. Сейчас она могла положиться только на себя саму. Если высшие силы помогут – хорошо. Если нет – она и так справится.
Должна справиться.
Почему с возрастом люди приходят в церковь, как говорят, приходят к Богу? Потому что страшно, потому что умирать никому не хочется, верить в то, что не умрешь до конца – вот спасение.
Но если Кайли говорила «душа», она рассуждала вовсе не о той душе, что упоминается в Священном Писании. Нет, она всегда думала об индивидуальности человека, о богатстве его внутреннего мира, накопленном опыте и развитых чувствах. Человек должен быть живым, душа его должна откликаться на прекрасное, равно как и на ужасное. Человек должен быть натянутой струной, звенящей под порывами ветра.
Иногда Кайли думала, так уж ли плохо жить вечно? Читала в книгах и видела в кино – вечность слишком тяжела для человека. Но это всего лишь предположения. Никто не живет так долго. Кайли лежала в своей спальне и знала, что за стенкой спит мама. Такая хрупкая человеческая жизнь. Свеча на ветру.
А Кайли иногда в голову приходили мысли о том, как было бы здорово жить вечно. Мир так огромен, в нем столько интересного, неоткрытого ею, и успеть все, что она хочет, за одну человеческую жизнь невозможно. С осознанием этого умирать еще обиднее. Жить бы и жить вместе с миром, не старея, как и сам мир. Быть в движении и развитии, это ведь и есть жизнь.
Кайли никогда не спрашивала у мамы, что та думает по этому поводу. Боялась ее взволновать. И все-таки иногда думала – может, и стоит спросить? Вдруг потом не представится такой шанс? А ей очень хотелось знать…
Но мама права: сейчас Кайли нашла что-то для души. Эта работа точно будет для души. Может, станет немного… светлее.
…Джон этим вечером так и не позвонил,
