будет просто не возможно…
Я еще немного подождала, затем растерла щеки, чтобы они выглядели румяными и здоровыми, покусала губы и зашла в квартиру. Тетя снова заворчала, что где-то шляюсь. Сережи видно не было. Я заглянула на кухню и горько усмехнулась – никакой видимости на ужин, хотя меня это и не удивило. Подобное в нашей дружной семье происходило с давних пор. Обо мне никто не беспокоился, и всем было глубоко безразлично, чем я весь день питалась. Мне казалось, что если я куда-нибудь исчезну, они и не заметят этого или просто вздохнут с облегчением.
Я зашла в нашу с Сережей комнату, быстро скинула с себя куртку и джинсы и завалилась на кровать. Брат брезгливо окинул меня и фыркнул:
– Ты, где была? От тебя псиной на километр несет.
Не думаю, что ему было интересно знать, где меня сегодня черти носили, разговор он затеял лишь бы позлить. И именно поэтому я не стала ему возражать как обычно – зачем давать брату очередной повод для новых оскорблений? И все же, не смотря на это, я понюхала себя и поняла, что от одежды действительно пахнет потом и псиной. «Ничего, утром приму душ!» – подумала я, а сейчас на все это не осталось сил. Мои глаза закрылись, и темнота поглотила меня…
Сегодня сон снова повторился: странный смех заставил проснуться в холодном поту. Вскочив с кровати, я тряхнула головой, оглядела комнату: Сережа еще спал, слабые лучи солнца только пробирались через занавеску. Я с огромным нежеланием выбралась из кровати и, громко шлепая босыми ногами, зашагала в ванную. Мое заспанное отражение грустно улыбнулось мне, и я мысленно постаралась убедить себя, что сегодня был еще один обычный день, хотя нет! Сегодня должен был состояться последний школьный экзамен и кое-что еще, а через неделю я получу свой аттестат и стану совсем взрослой… что же будет дальше?
Мне очень не хотелось думать об этом. Я совсем не представляла, чем хочу заниматься в своей взрослой жизни. Никто не знал, даже не с кем было об этом поговорить. Я залезла под холодный душ, надеясь, что он сможет отвлечь от горьких мыслей.
Меня хватило на несколько минут, и когда мои зубы перестали попадать друг на друга, я выскочила из ванной. Залубеневшими и трусящимися руками я почистила зубы. Тело немного согрелось. Я взяла расческу и расчесала свои короткие волосы. Из зеркала на меня смотрело бледное, худое отражение.
Вот мне уже восемнадцать, а я словно застыла в своем пятнадцатилетнем состоянии – маленькая, непримечательная, точно мальчик подросток. Меня снова стало трясти: мой недуг так и не прошел и с каждым днем только усиливался, и по частоте, и по ощущениям. Что же это могло быть?
За спиной раздался стук. Все мысли вмиг испарились из моей головы. Я схватила с батареи полотенце и завернулась в него.
– Вылезай, Кира, ты не одна, – послышался раздраженный голос брата.
– Уже иду! –
