не собираюсь кадрить Келвина на предстоящих каникулах!
– Ужин готов! – крикнул Шон с кухни.
Прежде чем я успела выйти из ванной, Корби схватила меня за рукав.
– Я первая забила! – еще настойчивее повторила она.
Мой взгляд упал на пальцы, крепко вцепившиеся мне в рубашку.
– Ты хочешь Шона только потому, что я его захотела, – продолжила она с непонятным раздражением. – Ты всегда хочешь то, что есть у меня. И это утомляет. Кончай жить чужой жизнью. Хватит пытаться быть мною.
Ее слова ранили, но не потому, что были правдой. Я ненавидела, когда она так на меня наезжала. В такие минуты наша дружба казалась не стоящей ломаного гроша, и я спрашивала себя, как мы вообще до сих пор оставались подругами. Я чуть не проговорилась о тайной табличке в ее дневнике – едва не спросила: если это я изо всех сил пыталась стать ею, зачем тогда она записывала всякую мелочь, которую сделала, сказала или приобрела именно я, и непременно старалась превзойти меня в каждом пункте? Но это означало бы признаться, что я залезла в ее дневник, – моя гордость такого не позволяла. Кроме того, если я открою ей, что знаю ее секрет, она проследит за тем, чтобы больше я к ней в дневник ни разу не заглянула, а мне пока не хотелось лишать себя такой возможности.
Я натянула на лицо снисходительную улыбку, зная, что это выведет ее из себя. Она хотела втянуть меня в ссору, чтобы на весь вечер испортить мне настроение, но в этой игре я не собиралась проигрывать. Черт подери, я собиралась напропалую флиртовать с Шоном!
– Думаю, пора идти ужинать, нас мальчики ждут, – легко и невозмутимо прощебетала я, первой выходя из ванной.
Подходя к кухне, я услышала горячий шепот споривших Шона и Мэйсона.
– О чем ты только думал? Ты вообще способен думать? – вопрошал Мэйсон.
– У меня все под контролем.
– Под контролем? Ты серьезно? Оглянись вокруг, чувак!
– Я выведу нас отсюда, отвечаю.
– Я должен свалить из этих гор, – прошипел Мэйсон.
Шон хохотнул:
– Тебе никуда от меня не деться, дружище. Чертова погода. Что нам делать?
Я нахмурилась, не понимая, о чем они спорят, но парни сразу замолчали.
Ужинать с нами Мэйсон не стал: уйдя в дальний конец кухни, он оперся плечом об оконную раму и по очереди пригвождал нас троих стальным взглядом. Выглядел при этом не веселее чучела головы оленя над камином. Время от времени он взъерошивал свои короткие волосы или скреб в затылке, но в основном постоянно держал руки в карманах. Под запавшими глазами сгущались тени – что было причиной тому: усталость или беспокойство, я понять не могла. Не понимала я и чем он так расстроен, чем мы с Корби так ему помешали. Одно было ясно: он хотел, чтобы мы ушли. Если бы не Шон, Мэйсон, вероятно, вышвырнул бы нас на улицу, прямо в бурю. И надо же: именно в эту секунду он поднял глаза, обнаружив, что я уставилась на него.
Парень еле заметно покачал головой. Я не поняла, что это значило. Если хочет что-то мне сообщить, почему не подойти и не
