блуждали по душистой виноградной лозе, обвивающей тент, расположенный у входа в особняк. И вдруг Джанкарло с отчетливой мучительной ясностью понял, что на горизонте вырисовывалась возможность, которую нельзя упускать. Эта женщина, словно темная зловещая тень, омрачала его жизнь. Пришло время положить этому конец.
Она никогда не была той, за кого себя выдавала. Потому что та женщина, которую он любил, была его родственной душой и ему хватило лишь одного взгляда на нее, чтобы это почувствовать.
«Но оказалось, что это всего лишь театральное представление», – прошептал строгий голос в его сознании. И теперь начинался второй акт.
– Знает ли моя мать о том, что ты блистала в одной из главных ролей в той пикантной фотосессии, из-за которой разразился скандал? – спросил Джанкарло беззаботно, сунув руки в карманы, и заметил, как сильно она побледнела, а ее губы начали дрожать.
– Конечно нет, – прошептала Пейдж.
Он не понимал, почему ей так важно сохранить благосклонность Вайлет. Не все ли ей равно? Но именно так ей удавалось вести свою игру. У нее всегда чертовски хорошо получалось притворяться, будто кто-то ей не безразличен. Снова притворство. Но в этот раз ей его не провести.
– Тогда пора бы ей узнать. – Джанкарло произнес это нарочито тихо и спокойно. Потому что потрясение от встречи с ней миновало. Пробил заветный час. Спустя столько лет он наконец отведает блюдо под названием месть, поданное, как полагается, холодным. – Мне, конечно, очень бы не хотелось огорчать мать правдой о ее любимой помощнице. Я уверен, что ей это придется не по душе.
– Да, она огорчится! – воскликнула Пейдж. – А еще это разобьет ей сердце. Если ты этого добиваешься, то твой план обречен на успех.
Джанкарло точно знал, чего добивался: заставить ее поплатиться за содеянное. Это был всего лишь тонкий трюк, чтобы достигнуть цели.
– Ах, так я главный злодей в этой сказке? – Он снова рассмеялся, но на этот раз его действительно забавляла ее растерянность от столь неожиданного поворота событий. – Ты, по-видимому, совсем рехнулась.
– Джанкарло…
– Ты бросишь работу по собственному желанию. Сегодня. Сейчас.
Ее руки, сжатые в кулаки, взметнулись немного вверх, но тут же снова бессильно повисли по бокам ее стройного тела. Он отметил про себя, что этот жест выглядел достойным театральных подмостков.
– Я не могу этого сделать.
– Тебе придется. – Джанкарло теперь искренне наслаждался происходящим. – Это не обсуждается, Пейдж.
На ее милом личике отразилась тень достоверного расстройства и тревоги.
– Я не могу.
– Потому что ты еще не успела тайком переписать ее завещание в свою пользу? Или хочешь заменить все произведения искусства в особняке на подделки? Мне показалось, что картина Рембранта в холле выглядит как-то не так, но я подумал, что дело в освещении.
– Потому что какого
