всегда говорила мне, что милиционеры должны помогать людям.
– Я потерялся, – сказал я. – И я хочу есть.
– И что? – Он прищурился.
– Мне нужно найти маму. Она волнуется за меня.
Он плюнул на пол.
– Я что, на милиционера похож?
– Похож. – Я улыбнулся. – Мама всегда говорила мне, что, если я потеряюсь, нужно обратиться к милиционеру. Вот я к вам и обращаюсь. – Я улыбнулся еще шире.
Девочка, которая назвалась Юлей, расхохоталась:
– Рудик – мент, Рудик – мент!
Остальные подхватили ее смех:
– Рудик – мент, Рудик – мент!
Я повернулся к Тане.
– Пожалуйста, – попросил я. – Отведи меня к себе домой. Твоя мама все поймет.
Таня прижалась к Рудику, он приобнял ее за плечо, а второй рукой обвел все вокруг: высокие арки, грязные колонны, одетых в лохмотья детей, недавно сошедших с поезда пассажиров, нищих, спящих на твердом холодном полу, – руки вытянуты, ладони открыты, они просили подаяние даже во сне.
– Ты видишь тут матерей? – осведомился он. – Видишь?
Я отвел взгляд от злых серых глаз Рудика и посмотрел на Таню. Она прижалась щекой к его плечу, на ее лице я увидел сочувствие.
– У нас нет матерей, Мишка. И это наш дом.
Глава 7
Осень 1995 года
– Вот что мы сделаем, – сказала Таня, ведя меня вверх по ступеням в мир над подземельем вокзала. – Мы скажем, что ты мой младший братик. Мой младший братик болен. И нам нужны деньги, чтобы купить тебе лекарство.
– Но это неправда, – нахмурился я. – Я не твой младший братик. Мама говорила, что обманывать нехорошо.
– Ты никогда не играл в притворяшки, Мишка?
Я кивнул, хотя на самом деле никогда не слышал о такой игре и ни с кем в нее не играл.
– Итак, вот что мы сделаем. Мы будем играть в притворяшки. Мы притворимся, будто мы брат и сестра. И ты болен. Могу поспорить, ты отлично сможешь притвориться, будто ты болен.
Я сжал руками живот и застонал.
– Отлично, отлично! – Таня захлопала в ладоши. – А теперь покашляй.
Я зашелся в приступе кашля и сплюнул на землю.
– Вот так?
Таня обняла меня.
– Да, вот так.
– А если я буду здорово играть в притворяшки, хорошо-хорошо, ты поможешь мне найти маму?
– Конечно, Мишка. – Она потрепала меня по голове.
И вот, выйдя на холодные улицы Большого Города в этот хмурый осенний день, я начал притворяться. Я сжимал руками живот, я стонал, я кашлял, я плевал. Я плакал, а Таня хватала прохожих за полы пальто и ручки сумок:
– Пожалуйста, помогите нам, – умоляла она. – Мой младший братик болен, и нам нужно лекарство.
Многие из прохожих бросали монеты
