о Маат, я в конце концов пришел к мысли, что во всем должен быть определенный порядок. Если я покину дворец, меня, возможно, прикажут поймать. Если я останусь, меня, возможно, выгонят, как когда-то грозились, и я смогу беспрепятственно уйти.
Однако на следующее утро ничего не произошло. Как и в ближайшие несколько дней.
Насмешки Пая не прекращались. Однако недели через две, пока Тут играл с одним придворным в мехет, от чего он не мог уклониться (это было частью его обучения), я воспользовался свободным временем, чтобы поговорить с остальными детьми и прежде всего с моими лучшими друзьями – Инуйей, Майей, Усермонтом и доброй Мерит.
Мы шутили, строили планы на будущее, словом, прекрасно проводили время, и в это время появился Пай.
– Эй, слуга, принеси мне поесть! Я проголодался.
– Ты прекрасно знаешь, что я этого не сделаю. Я служу только Туту и его отцу.
– Да, я знаю, ты служишь ему… с огромным рвением. Но не рассчитывай на его доверие. Есть вещи, непозволительные рабу. Возможно, он прикажет тебя кастрировать, как животное в зверинце.
Я разозлился, забыв, чем это может закончиться. Именно этого он и добивался.
– Не знаю, на что ты рассчитываешь, Пай, но тебе не удастся разбудить во мне зверя.
Он вцепился мне в горло.
– Есть вещи поважнее твоих услуг. Вы вместе с Тутом подглядываете, занимаетесь разной ерундой, но не рассчитывай на большее.
И вдруг меня осенило. Я, не сдержавшись, воскликнул:
– Нут и Геб!
И с силой оттолкнул его. Он вытащил маленький нож, которым пользуются за столом, но я был сильнее и проворнее. Нагнувшись, я крепко схватил его за руку и вывернул ее. Нож упал на землю. Не выпуская его руки, я не стерпел и шепнул ему на ухо:
– Когда он делает это… он бьет тебя, как и тех девушек?
Пай вырвался и смотрел на меня, обезумев от ярости. Он явно жаждал меня растерзать.
– Что здесь происходит?
Это был дворецкий Туту, сириец. Никто не мог сказать наверняка, отчего царь питает такое доверие к иноземцу, тем более что Сирия – извечный враг Египта, однако Туту был одним из приближенных слуг не только фараона, но и его супруги. Увидев искаженное лицо Пая, Туту понял, что он хочет на меня наброситься, и оттащил его в сторону.
– Не прикасайся ко мне, варвар!
– Ну-ка повтори, что ты сказал!
– Мой отец прикажет содрать с тебя шкуру, шпион! Ты травишь фараона!
– Кто тебе сказал эту чушь?
– Мой отец говорит, что твой бородатый бог тебе не поможет!
– Я расскажу об этом фараону!
– Скоро он не сможет тебя защитить!
– Но пока может, ты будешь наказан и изгнан из дворца.
– Посмотрим!
И Пай ушел. Обычно бесстрастное лицо дворецкого выражало озабоченность
