перед собой руками.
– Мне понадобится твоя помощь, – ледяным тоном, ни разу не моргнув, проговорила Безымянная.
– Ну, началось, – насколько возможно хладнокровно прокомментировал я, – что нужно делать?
Кто бы знал: ведь этой нехитрой речевой конструкцией я навсегда изменил свою судьбу. Переменившаяся жизнь поглотила, перемолола прежнего меня, вынудив освоить фокус сказочной птицы Феникс с возрождением из пепла сызнова. До той прогулки я думал, что знакомство с Безымяннойи – это ягодки, но то были даже не цветочки. Каждый новый день таил в себе такое число впечатлений, опасностей и приключений, каких не набралось бы за всю мою жизнь.
Безымянная надела шлем, хотя скорее шлем сам наделся на неё, просочившись на поверхность кожи из загадочных желез, подобно поту, в мгновение равномерно распределился по поверхности и затвердел. Покуда я завороженно наблюдал финальный результат переодевания, совершившегося на моих глазах впервые, напарница, правильнее теперь называть её именно так, подошла ко мне, уменьшившись вместе с оружием и бронёй до своих человеческих пропорций. Дотронувшись ненадолго до моего левого предплечья, она выгравировала на нём затейливый светящийся рисунок. На эту основу Безымянная нацепила продолговатый чёрный браслет, который тут же начал зыбко пульсировать. Загадочный предмет жил своей жизнью, вырабатывая внутри себя подобие кровеносной системы, переливавшейся изнутри золотым светом.
По завершении процедуры Безымянная попросту исчезла, то есть даже не растворилась в воздухе или стала невидимой на глазах, а именно исчезла, я только успел моргнуть.
– Беги, – приказным тоном впервые зазвучал у меня в голове хорошо знакомый властный голос, сбивая с толку абсурдностью директивы.
В недоумении пришлось оставаться недолго. Никогда после мне не хотелось добавить к предыдущему предложению «… а жаль».
Непосредственной опасности я не почувствовал. Ощущение дискомфорта навалилось на меня всей своей тяжестью. Первые ленивые шаги давались с огромным трудом. Со стороны я выглядел ленивцем, совершающим самоубийство посредством истощения, но не с помощью голодовки, а с помощью бега. Довольно ироничный способ свести счёты с жизнью, коль львиную долю времени тебе приходится висеть на дереве, поглощая не очень питательные листья.
– В другую сторону, – слова Безымянной прыгали внутри моего черепа, отскакивая от его стенок. Многочисленные люди вокруг перестали интересовать меня вовсе. Я с лёгкостью проскакивал сквозь эти иррациональные сгустки упорядоченной космической пыли, их целостность и структура при этом не нарушались.
Я сменил направление и проделал трусцой пару сотен метров. Гнетущая тишина в голове отрицательно сказывалась на моём моральном настрое. Дабы скрасить томительные секунды напряжённого затишья перед
