я тогда ещё даже не родилась. Там Ненависть ждал, пока, как говорят на Земле, не истечёт срок исковой давности.
Внимая словам двух пришельцев, я прошёлся до ближайшей лавки и устало опустился на неё. Ни о чём не подозревающая компания из пятерых человек беззаботно расселась рядом со мной и принялась за семечки. Жизнь на планете Земля шла своим чередом, только моё совершенно разбитое тело с каждой минутой болело всё сильнее. А от слов «империя», «безликие», «сатиры», «инквизиция», «диктатура» пухла голова.
– Ладно, я понял, биография у каждого из вас богатая. Сейчас, полагаю, кто-нибудь щёлкнет пальцами и я проснусь в своей постели, забыв обо всём?
– Нет, – после долгой паузы, во время которой оба пришельца оставались недвижимыми и вполне могли совещаться между собой, отрицательно покачала головой Безымянная.
– Есть, безусловно, ещё один способ, которым можно от меня избавиться, но прибегать к нему совсем не хотелось бы, – произнесли мои пересохшие губы, потом я решил добавить, – не хочу быть закопанным, пускай меня лучше сожгут, а прах развеют по воздуху, чем выше, тем лучше.
– Человек, – раскатом грома вспыхнул Ненависть, чудодейственно сняв мою усталость звуками своей речи, – подданные империи никогда не отнимают у других свободу выбора.
– И мы больше всего не любим, когда пытаются отнять эту свободу у нас, – продолжила Безымянная.
– Ой ли? – гадко воззрился я на собеседницу, памятуя о промывке мозгов Скоту Томасу.
Она уловила ход моих мыслей. Скрестив руки на груди, опустив подбородок и закрыв глаза, нечистокровный сатир покраснела.
– Принуждать тебя к какому-то выбору мы не собираемся, – не меняя положения, повёл речь представитель восьмого поколения, – если твоё желание дожить до завтрашнего рассвета велико, то тебе лучше оставаться рядом с Ненавистью.
Из этой реплики следовало, что защитить меня или себя самостоятельно Безымянная не в состоянии.
– Эксгибиционисты-переростки опять поползут изо всех щелей и будут тянуть ко мне свои грязные лапы?
– Куклы, – сказал Ненависть.
Мне он начинал нравиться. Стоило только понаблюдать, как он говорит, и добрая половина эффекта, производимого бесподобным тембром, развеивалась мгновенно. Звук шёл из области несуществующего рта, а посему я каждый раз ждал, что Ненависть нарочито задёргает головой, как герой одного из низкобюджетных детских сериалов про супергероев в шлемах или масках, различающихся только по цвету костюма. Нельзя описать ту степень раздражения, которую испытывал я будучи маленьким ребёнком, ожидая, ну, когда же наконец хоть кто-нибудь отрубит кому-нибудь что-нибудь и хлынет фонтанами кровь.
– Я тут подумал, товарищи извращенцы теоретически могут прийти с визитом ко всей нашей компании земных
