взлетов и падений с Эдди, с Маркусом чувствовала себя спокойно, и мы стали встречаться.
Через полгода после нашего знакомства я забеременела. Это в мои планы не входило, и я пребывала в шоке. Маркуса новость тоже ошеломила, причем настолько, что я провела еще один тест. В то субботнее утро он явился небритый и вообще выглядел так, словно всю ночь не спал. Я купила тест подороже, чтобы не сомневаться. Пока мы ждали результата, я приготовила кофе. Через десять минут позвала Маркуса в ванную и показала пробирку, на дне которой темнел красный круг – знак положительного результата. В ванной у меня прохладно; не оттого ли Маркус дрожал?
– И как теперь быть? – спросил он наконец.
– Нам нужно время, чтобы все обдумать. Сейчас мы оба растеряны.
– Но ты сама как к этому относишься?
– Ну… я рада, что вообще могу забеременеть, и немного испугана, потому что это случилось. А ты?
– Я сражен. Не ожидал…
Мы пошли на кухню и сели за стол. Меня охватило чувство вины.
– Еще кофе?
– Да, пожалуйста.
На кухне у меня уютно. Я бы там весь день просидела – за выскобленным добела старым деревянным столом.
Я ополоснула кофеварку, но тут Маркус поднялся.
– Я сам сделаю, – сказал он.
– Господи, да рано еще меня опекать!
– Я просто хотел приготовить покрепче…
Увидев пакет с покупным молотым кофе, он нахмурился и стал ложкой насыпать его в кофеварку и утрамбовывать.
– Значит, ты намерена рожать? – спокойно спросил он.
– Почему ты так решил?
– Ну, это твое замечание, что тебя еще рано опекать…
– А.
Когда он ушел, я медленно бродила по комнатам и смотрела на все совершенно новыми глазами.
Удивительно все обернулось. Эта квартира была лишь моим убежищем, моей тихой гаванью, а теперь станет отличным домом для моего малыша – просторная, старомодная, уютная. Я вдруг поняла: хочу ребенка. Родителям сразу говорить ни к чему, буду несколько недель тихо лелеять эту мысль, пока не свыкнусь.
У Маркуса есть какая-то пуританская жилка, он старается обходиться лишь самым необходимым. Вообще, хороший кофе – чуть ли не единственная роскошь, которую он себе позволяет. Через пару месяцев после того, как мы решили оставить ребенка, он переехал ко мне, и я увидела, как мало у него вещей. Там, в Ист-Энде, он, наверное, жил как монах в келье. Вот его имущество: древний «Сааб», хороший чертежный стол, тумба для чертежей, множество коробок с книгами, снаряжение для дайвинга и несколько рубашек – прекрасного качества, но отнюдь не новых.
Во время моей беременности мы отлично ладили. Мало куда ходили. Маркус работал над проектом и говорил, что нам нужен покой, а я радовалась обретенной семейной идиллии. Эдди, если сидел дома два вечера подряд, начинал мучиться от клаустрофобии Тащил меня куда-нибудь,
