свое. И неважно при этом, что именно ты пытаешься разрушить – крепкий замок или соломенную халупу. А, не построив своего, не может самурай считать себя достойным высокого звания носителя меча.
Одевались. Мисима начал травить анекдоты.
– Дед с бабкой значит лежат ночью. Ну, не спится. Дед говорит: «А помнишь, бабка, была ситуация… Ты как-то на ферму приходишь, а я там с Машкой-дояркой… ну шуры-муры…» Бабка головой кивает: «Да, помню. А ты помнишь, была ситуация, ты с командировки раньше положенного вернулся, а я с Иваном-трактористом на кровати расслабляюсь?..» Дед ей: «Э, нет, бабка, ты ситуацию с блудом не путай!»
Ронины смеются, а пытливый ум Мисимы следует уже за горизонты привычного сознания – рассказанный им же анекдот возбудил в нем тягу к любви.
Возвращается Мисима домой. Ласку свою проявить и показать хочет своей Азэми. Однако, не настроена она принимать его в себя.
– Ладно уж, собирайся. В гости идем.
– К кому? – спрашивает Мисима, не думая о вопросе, ибо взгляд его прикован к сказочной груди Азэми.
– К Петровым. Ванька премию получил… Не то, что ты…
– А я чего?
– А того! Зарплата где?
– Сама же знаешь, в колхозе уже третий месяц никому не платят!
– А ты и молчишь, дурень ты эдакий. Вон в суд бы подал.
– Ага, а на адвоката где я тебе деньги найду?
– Ой дурак…
Тяжело вздыхает Азэми и уходит. И не менее тяжело вздыхает Мисима, лишенный возможности созерцать телеса любимой.
Однажды Мисима занимался спортом. Как всякий воин, много времени уделил он подготовке к этому ответственному занятию, сделав из на первый взгляд ничем не примечательного действия целую церемонию.
В тот день он явился домой раньше обычного. На календаре, висевшем на стене, была пятница, и Азэми высказала ему свое удивление, граничащее с неудовольствием.
– Чего приперся в такую рань? Куда собрался?
– Успокойся… – отмахнулся Мисима, направившись в свою комнату.
Не так-то просто было управлять эмоциями этой масштабной во всех отношениях женщины – и она последовала за ним.
Обычно в таких случаях он искал аккумулятор от машины – зная склонность супруга к саке, Азэми часто прятала важную деталь машинного механизма, движимая желанием уберечь мужа от возможных неприятностей в пути, связанных с влиянием зеленого змия. Но на этот раз все было иначе – Мисима переодевался.
– Куда это ты?
– Не скажу, – продолжал отмахиваться самурай.
Азэми видела, что Мисима снимает рабочую одежду и надевает легкую, домашнюю – майку, облегающие спортивные брюки с немного оттянутыми коленями, спортивную кепку, олимпийскую куртку 1980 года выпуска, доставшуюся ему по наследству от почившего в бозе
