манере?
Стейси обиделась.
– Послушай, я же не смеюсь над твоим делом жизни.
– Так и я не смеюсь. Я спрашиваю.
Стейси бросила на него косой взгляд – действительно, Дэвид выглядел серьезным. Он закинул руки за голову, сцепил пальцы на затылке и внимательно смотрел на гостью.
– Ну… – Стейси смешалась. – Я могла бы, конечно. Но у меня с собой ничего нет. Ни одного тюбика краски и ни одной кисточки.
– В чем проблема? На Бёрк-стрит отличный магазин для художников. Я там иногда покупаю бумагу для черчения.
– О… – Стейси не ожидала, что он превратит ее шутку в серьезную вещь. – Тогда, если ты не против, я могла бы…
– Займись. Зачем тебе скучать? А эту мебель либо выбрасывать, либо обновлять. Дайяна, жена Мэтью, давно рыдала, глядя на мой дом. Но я ей ничего делать не позволял. У нее непреодолимое пристрастие к хайтеку, а у меня на него стойкая аллергия.
Стейси улыбнулась.
– Так у тебя и на авангард аллергия.
– Не уверен, – протянул Дэвид. – Допусти такой вариант, что я тебя разыграл, и моя реакция на портрет была неудачной шуткой. Стейси, если мне не понравится то, что ты сделаешь, мы просто выкинем мебель, вот и все. Отличное поле для экспериментов.
– Хорошо… – Она не могла поверить, что Дэвид действительно хочет от нее этого. Его выражение лица при виде того портрета сложно забыть. И все же ей казалось, что сейчас он искренен… С другой стороны, что она теряет? Это вызов. Вызов ее искусству и шанс доказать, что она чего-то стоит как художник. Хотя роспись столиков – это, скорее, дизайнерское дело, Стейси не собиралась останавливаться. У нее уже возникла одна идея…
– А если я немного переставлю мебель и заново покрашу стены?
– Только не во все цвета радуги. Несмотря на то, что я с трепетом отношусь к авангарду, в душе моей навеки поселился дух классицизма.
Они некоторое время посидели молча. Стейси смотрела в темный сад – небольшой, но не заброшенный, судя по долетавшим оттуда цветочным запахам. Наверное, за ним ухаживает та же женщина, что убирается в доме.
Так странно: жизнь Райта представала под совершенно иным углом…
– Ты любишь молоко? – Дэвид нарушил молчание.
– Да. С детства. Многие не разделяют мои вкусы. Мама терпеть не может молоко.
– Это непереносимость лактозы.
– Звучит очень заумно.
– Да, признаюсь. Просто у всех разные вкусы, – мягко улыбнулся Дэвид. Стейси замерла. Ей показалось, что она ни разу не видела такую вот его улыбку – наверное, так он улыбается Лоле… По спине пробежала дрожь, и Стейси поспешно встала.
– Уже поздно. Я, пожалуй, пойду спать.
– Спокойной ночи.
Он не встал ее проводить.
Поднимаясь по лестнице, Стейси подумала, что ее затея с приездом в Беркли может оказаться не такой успешной, как она предполагала раньше…
