людей.
– Это не объяснение.
Дэвид пожал плечами и принялся за мороженое.
– Со стороны виднее.
– Какой же ты невозможный!
– Возможный. Я же есть.
Стейси не выдержала и засмеялась.
– Значит, ты правда математик?
Он снова пожал плечами.
– Ты же видела.
– Я видела, верно. И у тебя друзья-математики. А в Чикаго ты водился с теми, кто посещает ночные клубы.
– Неужели со стороны это выглядело так? Я так развязно себя вел?
– Нет, просто более свободно и…
– Безответственно.
– Верно. – Стейси удивилась, что он сам произнес это слово.
Дэвид подцепил листик мяты и отправил его в рот.
– Видишь ли, человек – натура двойственная. У меня особый случай. Мое второе «я» иногда берет надо мною власть в самые неожиданные моменты. – Произнес он это со странным выражением лица, и Стейси нахмурилась, пытаясь осознать, в чем тут подвох. – Я не всегда могу это контролировать.
Боже, только сумасшедшего на ее голову не хватало! Может, и правда сбежать, пока не поздно? И Лоле сказать, как и мама, что жених ее недостоин? А вдруг он ночью решит прирезать гостью?
– Прямо доктор Джекилл и мистер Хайд, – нервно хихикнула Стейси.
– Все не так страшно. И тебе не стоит смотреть на меня так подозрительно. Я не страдаю умственными расстройствами, это мешало бы работе. – Он задумался. – Хотя… может, и помогало бы. Гении, говорят, часто бывают сумасшедшими. А мне хотелось бы быть гениальным математиком. Но чего не дано, того не дано.
– Ты не гениальный?
– Я талантливый. Поэтому я здесь. В университет не пролезешь, если не обладаешь кое-какими навыками и не умеешь соображать. Так что недооценивать себя я не люблю, но и переоценивать не стану. – Дэвид усмехнулся. – Ну, а ты?
– А что я? – Стейси оказалась не готова к вопросу.
– Разве мы с тобой часто беседовали до сих пор?
– Нет. Нечасто. Ты ведь уделял все внимание Лоле.
– Вот видишь, – он выглядел странно удовлетворенным. – Расскажи о себе.
Она смешалась. Так просто рассказывать о себе человеку, на которого еще утром была жутко зла… Стейси уставилась в вазочку с мороженым: малиновое уже совсем растаяло.
– Ну, ты знаешь, что я художница. Начинающая. И сама не знаю, талантливая ли. – Она улыбнулась. – У меня еще не было ни одной выставки, я за свою жизнь продала пятнадцать работ, а хотелось бы больше. И я этого добьюсь. – В этот момент, когда она об этом говорила, то сама верила в свои слова. Не то что вечерами, когда одолевают сомнения и ты не знаешь, правильно ли выбрала путь… – Я рисую, сколько себя помню. Ты же видел.
– Да, и мне понравилось.
Стейси уставилась на него во все глаза.
– Когда я преподнесла
