работать в Институте? Только не нужно шуток.
Эмма опустила глаза. Пол был выложен белыми и голубыми плитками, причем на каждой белой плитке было что-то нарисовано: роза, замок, шпиль церкви, крыло ангела, стая птиц – все картинки разные.
– Потому что ты была в Аликанте во время Темной войны, – дрогнувшим голосом ответила Эмма. – Ты была там, когда Джулиану пришлось… остановить отца. Ты видела нас в битве. Ты решила, что в нас достаточно смелости, и захотела помочь. Так ты всегда говорила.
– В юности я встретила одного человека, который помог мне стать той, кто я есть, – сказала Диана.
Эмма навострила уши. Диана редко говорила о своей жизни. Род Рейбернов был довольно старым, но на Диане он обрывался. Она никогда не рассказывала ни о детстве, ни о семье. Складывалось впечатление, что ее жизнь началась, когда к ней перешел отцовский оружейный магазин в Аликанте.
– Я хочу помочь и тебе стать той, кто ты есть.
– И кто же я?
– Лучший Сумеречный охотник в своем поколении, – ответила Диана. – Я никогда не видела, чтобы кто-то так тренировался и сражался, как ты. Поэтому я и не хочу, чтобы ты растратила свой потенциал в стремлении за тем, что не залечит твои раны.
«Растратила свой потенциал?» Диана не знала, не понимала ее. Никто из ее семьи не погиб на Темной войне. А родители Эммы погибли даже не в бою – их убили, их пытали и калечили. Возможно, они даже звали ее в те ужасные минуты – краткие ли, долгие ли или бесконечные – на границе жизни и смерти.
В дверь громко постучали. На пороге стояла Кристина, одетая в джинсы и свитер. Щеки ее горели, как будто ей было неловко прерывать их беседу.
– Блэкторны, – объявила она. – Они вернулись домой.
Эмма напрочь забыла, что собиралась сказать к Диане, и резко повернулась к двери.
– Что? – воскликнула она. – Они же возвращаются завтра?
Кристина беспомощно пожала плечами.
– Только что из портала в холле вышла большая семья.
Эмма прижала руку к груди. Кристина не ошибалась. Эмма почувствовала, как боль, пронзавшая ее сердце с момента отъезда Джулиана, вдруг стала легче и одновременно сильней – теперь казалось, что в груди порхает огромная бабочка.
Эмма выбежала из офиса, скользя босыми ногами по гладкому деревянному полу, и помчалась вниз по лестнице, перепрыгивая по две ступеньки зараз. Теперь и она услышала голоса. Кажется, Дрю что-то тихо спросила, а Ливви ответила ей.
Еще миг – и Эмма уже стояла на площадке второго этажа. Весь холл был у нее как на ладони, залитый светом миллионов искр, оставшихся от исчезающего портала. Посреди холла стояли Блэкторны: Джулиан выше всех, рядом с ним пятнадцатилетние близнецы Ливви и Тай. Друзилла держала за руку маленького Тавви. Он, казалось, спал на ходу, закрыв глаза и уткнувшись кудрявой головой сестре в бок.
– Вы вернулись! – воскликнула Эмма.
Все посмотрели на нее. Блэкторны были очень
