ему на расстеленный перед очагом белый войлок.
Смущенный столь высокой честью, достойной разве что какого-нибудь нойона, а не такого подростка как он, Тэмуджин присел. Какое-то время оба старика молча рассматривали его. Тэмуджин сидел, почтительно опустив глаза.
– Назови своих предков выше Хабула, – сказал незнакомый старик.
Тэмуджин назвал до Бодончара, предка в одиннадцатом колене, и замолчал, вопросительно посмотрев на борджигинского шамана.
– Дальше, – подбадривающе глядя на него, сказал тот.
Тэмуджин назвал до Бортэ Чоно.
– А кем был Дува Соохор? – спросил незнакомый старик. – Знаешь?
– Дува Соохор, старший брат Добуна Мэргэна, – уверенно сказал Тэмуджин. – Был большим белым шаманом. У него был единственный глаз посреди лба, которым он мог видеть на три кочевки вперед. Имел двух вещих кречетов и сжег души девяти татарских черных шаманов…
Старик одобрительно посмотрел на Тэмуджина и движением руки остановил его.
– Дува Соохор передал тебе свою силу, – сказал он. – Он сейчас живет в стране западных небожителей. Ему ты и будешь приносить свои жертвы.
Тэмуджин, пораженный услышанным, молча смотрел на него.
– Ты должен был стать шаманом, – говорил старик, склонившись к нему и по-простому, как равному, глядя в лицо. – Но звезды указывают тебе другой путь. Ты будешь великим воителем и ханом для многих народов. Через семь лет у тебя откроется третий глаз, – старик нагнулся вперед и коричневым пальцем дотронулся до его лба. – Вот здесь. Но до этого ты не должен колдовать, чтобы сберечь свою силу.
– Грех колдовать попусту, – строго сказал борджигинский шаман. – Больше не делай так, как сегодня с птицами.
– Тебе будет нелегко, – говорил незнакомый старик. – Ты будешь страдать, голодать, тебя предадут ближние сородичи, будут травить и люди, и звери, ты будешь в плену с березовой колодой на шее и делать черную работу наравне с рабами… Но так нужно, ты должен пройти через это, чтобы узнать жизнь людей… Но запомни одно: ты не должен применять силу, данную богами, не должен тратить ее и показывать людям до времени, а то враги загрызут тебя, пока ты молод и слаб, не дадут подняться. Потому и терпи, жди своего времени. Духи предков и мы, шаманы, присмотрим за тобой, ты останешься жив, хотя и много будет таких, что захотят твоей смерти, – старик подумал, склонив голову, и еще раз предупредил: – Никому не показывай своего дара, пока не войдешь в полную силу, запомнил?
– Да.
– А теперь иди, – старик махнул рукой.
«Почему я должен страдать? – запоздало зашевелились в голове мысли. – А где будет отец? Кто меня предаст?..»
Но он не решился задавать вопросы шаманам. Встал, поклонился и, потоптавшись на месте, вышел из юрты.
«Буду ханом и воителем, – как о чем-то далеком, несбыточном проносились в голове мысли. – А до этого буду страдать. Как все это будет?»
Он почувствовал вдруг опустошающую
