стала необходима» – настоящему священному мгновению не нужны слова и не нужны молитвы. Здесь раскрывается важное для лирического героя – и, видимо, для поэта – свойство фотографии: она говорит без слов и выражает невыразимое. Не коррелирует ли это со словами Беньямина о том, что человек при помощи вспомогательных средств фотографии узнаёт об «оптически-бессознательном… так же, как о бессознательном в сфере своих побуждений он узнаёт посредством психоанализа». Фотография говорит и «действует», оживляя память – и порождает перформативный акт.
Ещё одно стихотворение, в котором в связи с фотографией поднимается тема прошлого – «Отпечатки» Джозефа Барчака.
Seeing photos
of ancestors
a century past
is like looking
at your own
fingerprints—
circles
and lines
you can’t
recognize
until someone else
with a stranger’s eye
looks close and says
that’s you.
Смотреть на фотографии
Предков
Вековой давности
Это словно смотреть
На свои собственные
Отпечатки пальцев —
Круги
И линии
Которые ты не можешь
Узнать
Пока кто-то другой
Чужими глазами
Не посмотрит на них внимательно и не скажет
Что это ты
Однако здесь фотографии из прошлого напрямую связаны с современностью: ведь в фотокарточках предков лирический герой видит самого себя. Тема связи поколений – ещё одна важнейшая тема для фотографического в поэзии. Пытаясь оставить след на карточке, которую теперь держит в руках герой, его предки словно вписали себя в его жизнь. Обращает на себя внимание неожиданно появляющийся образ странника-наблюдателя: именно он и замечает заветную связь, а вовсе не сам герой, т.е. акт действия словом (отождествления героя с его предками) происходит почему-то со стороны – и снова при непосредственном участии фотографии.
Появляется тема связи поколений и в стихотворении Айвора Гарни «Фотографии»: лирический герой смотрит на снимки, связанные в основном с общечеловеческими горестями (война, лишения, личные переживания), однако в некоторых лицах на фото отмечает безудержное стремление к счастью, несмотря ни на что. Уже в 1-м четверостишии появляется игра местоимениями: герой как бы отождествляется с людьми на фотографиях с помощью местоимения us (от we – мы), но в то же время выделяет себя как I – я, и мы понимаем, что он – скорее сторонний наблюдатель (хотя все эти эмоции для него sacred – священные, и мы уже встречали это слово в связи с описанием-экфрасисом). Эмоции изображённых на фото людей передаются через аллитерации и ассонансы («hearing the great shells go high over us eerily» – H, SH, S, R – жужжание снарядов, страх; «smile and triumphant careless laughter» – сонорные, гласные I и A – смех, радость; и т.д.). Если вспомнить, что всё это – элементы описания-экфрасиса, то выходит, что фотография становится для лирического героя своего рода перформативным актом, она слышима (очень много слов, характеризующих звук), ярко видима (описания как будто живых взглядов), ощущаема физически (строки
