за ним все остальные – семь цветов радуги. Возле столбов расстилалась идеально ровная площадка размером с хоккейное поле, а вокруг были навалены горы песка. В песке копошилась гусеничная машина с кузовом, организованно сновали небольшие «жуки»-автоматы. Вспыхивал белым сиянием первый столб – гусеничный автопогрузчик, урча, приближался к площадке и покрывал ее слоем песка, опорожняя кузов через шипящий и извивающийся рукав со щелевым наконечником. Белый столб угасал, вспыхивал красный – на площадку спешили отряды «жуков» и ровняли песок; зажигался оранжевый – другие «жуки», с непомерно раздутыми брюшками, наползали в челночном порядке, заливая песчаный прямоугольник темной и остро пахнущей жидкостью. Волна неприятного запаха быстро достигла края платформы.
Фрэнк отшатнулся.
– Для чего этот слоеный пирог?
– Для кого, – поправил Вебер. – Собственно, для вас. По кусочку на всю вашу братию… Придет время – узнаешь.
Металлический визг повторился. Вебер продолжал смотреть вниз, но Фрэнк был убежден, что звук идет не из котлована. Визг этот послужил сигналом к зарождению лавины звуков – шорохов, скрежета, рокота, хруста… Бетонный монолит платформы дрогнул, мышцы Фрэнка рефлекторно напряглись – поблизости рухнуло и раскололось что-то очень тяжелое. Грохот обвала прокатился гулкими раскатами беспорядочного эха.
– Морозильники сбрасывают лед в соседний котлован, – сказал Вебер. – Следующий ваш полигон будет с красивым названием: «Ледовые грезы»…
Над гребнем стены, разделяющей котлованы, выросло облако снежной пыли.
Фрэнк промолчал.
– Пойдем. Становится прохладно.
Они пересекли платформу по диагонали, торопливо прошли мимо наклонных люков, заиндевелые крышки которых напоминали о близости морозильных камер, свернули в узкий коридор со стеклянным потолком – сквозь матовое стекло свободно проникал слепящий ртутно-белый свет. В конце коридора журчала, поскрипывая ступеньками, коричневая лента эскалатора. Вебер галантно посторонился, пропуская Фрэнка вперед.
Наверху было гораздо теплее. Коричневая лента вползла в просторный тамбур. В отличие от неуютных нижних помещений, где все дышало непостоянством театральных декораций, тамбур выглядел стационарно и благоустроенно. Ни одной кабинки в лифтовых стволах, однако, не было – стеклянные трапеции дверей светились чистым аквамарином.
– Нулевой этаж, – подсказал Вебер. – Отсюда вы начинаете полигон. Идем покажу. – Вебер поднял руку. Повинуясь жесту, участок стены с мягким шелестом утонул в образовавшемся проеме.
Фрэнк почувствовал неудовольствие. Он устал, и все это начинало его раздражать. Вебер ускользнул в проем. Фрэнку больше ничего не оставалось, как последовать его примеру. Они вошли в помещение, примечательное, пожалуй, лишь голыми стенами.
– Узнаешь? – спросил Вебер.
– Нет, – ответил Фрэнк, наблюдая, как зарастает выход. Угроза Вебера все еще
